Как убивали «Спартак»

Казалось, после «Валенсии» все со «Спартаком» стало ясно, и переживать за эту команду дальше означало понапрасну расходовать нервы. Но сердце к доводам разума прислушиваться не хотело. Как это — не расстраиваться, когда твоя команда терпит самое крупное поражение в европейской истории? Как это — спокойно взирать на то, что над футболистами из твоей страны издеваются даже ливерпульские резервисты, треть которых в тот день вышла в стартовом составе хозяев? Это издевательство и на нас, репортеров, до некоторой степени распространялось — английские коллеги смотрели на нас и наши муки с элементом насмешки. Как мы бы в схожей ситуации смотрели на журналистов из какого — нибудь Люксембурга. «Господи, зачем эти парни черт — те откуда сюда приперлись, чтобы писать об этом избиении младенцев? » — наверняка думали они.

Никогда прежде «Спартак» не проигрывал с разностью в пять мячей. Никогда за 37 лет выступлений в Европе «Спартак» не уступал в двух матчах подряд с крупным счетом (то есть в три и более мячей). А 14 кряду поединков в лиге без побед, да еще с уникальной разностью мячей 8—35? Устрашающих цифр можно было подобрать еще уйму. Особенно после того, как «Спартак» проиграл и три оставшихся матча группового турнира. И закончил его с абсолютным антирекордом Лиги чемпионов, который вряд ли кому — то когда — то удастся побить.

И уже трудно, очень трудно было поверить, что совсем недавно «Спартак» слыл штатным палачом английских команд. Что после 4:1 у «Арсенала» в Лужниках 2000-го (последней, кстати, до сегодняшнего дня победы красно — белых в Лиге чемпионов) Романцев заявил: «Сегодня для „Спартака“ нет непобедимых соперников». Что, в конце концов, при том же Романцеве клуб трижды добирался до полуфиналов еврокубков — каждого по разу.

Все это тем не менее было. И совсем не в такой древности, чтобы иронизировать, подобно Андрею Макаревичу в его «Старом корабле»: «Чтобы не стать эдаким вот музеем, в нужный момент лучше пойти ко дну». «Спартак» был действующим и вполне добротным «судном» слишком недавно, чтобы было так просто примириться с его новым статусом — мальчика для битья.

Потому и было так больно, что теперь перед встречами «Спартака» в Лиге чемпионов сердце не начинало бешено колотиться в неповторимом ожидании большой игры. Больно, что тебе приходилось заранее себя уговаривать: знакомство с культовыми местами «Битлз» стоит заведомой порции мерзкой касторки, которую вольет в тебя очередное фиаско. Больно, наконец, что великодушный тренер — победитель Жерар Улье бросил красно — белым кость сострадания. Сказал, что веселый и играющий «Спартак» понравился ему гораздо больше гостившего на «Энфилде» неделей ранее «Базеля» — сухого и унылого. Вот только «Базель» сыграл в Ливерпуле 1:1, а мы — 0:5.

Подобное мы не раз слышали и знаем, как к этому относиться. Помнится, спартаковские тренеры в Воронеже после победы над местным «Факелом» с тем же счетом 5:0 недоумевали, как такая «играющая» команда может бороться за сохранение места в высшем дивизионе. И, дважды победив в 1999-м «Локомотив» по 3:0, они же расточали сопернику неумеренные комплименты. Зато стоило «Спартаку» проиграть «Локо» в первом круге первенства — 2002, как на свет появилось скандальное (вновь скандальное!) послание руководства клуба тогдашнему президенту Российской футбольной премьер — лиги Виталию Мутко с бесцеремонными выражениями наподобие «спецназовец Маминов охотился на Титова» и «разнузданное поведение кандидата в сборную Измайлова, чьи объяснения необходимо заслушать на контрольно — дисциплинарном комитете». Понятно, что эти нелепые формулировки не Червиченко с Романцевым придумали, а ретивый пресс — атташе Зинин — но руководство клуба — то их подписало!

Знакомые коллеги рассказали, как уникально в программке к матчу в Базеле был представлен «Спартак». На фото, подписанном: «Главный тренер — Олег Романцев», был изображен его помощник Виктор Самохин, в числе вратарей значились давно ушедшие из команды Ристович, Гушо и Кабанов, в защите — Мжаванадзе, в атаке — Робсон и Василюк (всех их тоже след простыл), а россиянин Ананко был без номера и представлял… Македонию.

Невежество, скажете? Но почему мы должны презирать швейцарцев за это невежество, если для нас самих «Спартак» каждую заявочную и дозаявочную кампании тех лет становился какой-то terra incognita? И если на одного «сырого», но, по крайней мере, способного Мойзеса (тоже, кстати, проданного чуть больше года спустя) в команде появились десятки безнадежных Матичей?

Не потому ли двум героическим поклонникам «Спартака», прилетевшим в Ливерпуль из далекого канадского Калгари, пришла в голову мысль поместить на спартаковском секторе огромный портрет Николая Петровича Старостина? В тот раз не удалось — британцы не разрешили. Но патриарха с каждым днем крушения клуба вспоминали все чаще. Вспоминали и сравнивали.