Как убивали «Спартак»

Такая позиция имеет полное право на существование. Но в том — то и беда, что Старков отнесся к «Спартаку», как к «Сконто». Он не смог перестроиться — и даже второе место в чемпионате — 2005 не помогло тренеру быть принятым командой и болельщиками. «Старков не самый плохой психолог и аналитик, — сказал один из игроков. — Он не тот человек, который не чувствует команду. Но он не сумел правильно воспользоваться имевшейся у него информацией. Даже когда удачно выступали, у него не было запаса прочности — в отношениях ни с руководством, ни с коллективом. И команда, сама команда его отторгла. По — человечески его в конце было жалко, но вряд ли найдутся хотя бы один — двое, кто желал, чтобы он остался в команде. Мы не чувствовали своего профессионального роста, и в конце концов нам стало скучно. Не думаю, что хоть кто—то из футболистов продолжает с ним общаться. В том числе и те, кого он сам привел».

Другой игрок добавил: «Он хотел, чтобы мы были как „Сконто“. Он ничему, кроме стандартов, не мог нас научить, разжевать, где и почему мы сыграли неверно. Мы понимали, что при нем достигли своего потолка».

Это было действительно так. Глядя на некоторых футболистов, начинавших при Старкове свежо и интересно, спустя время тоска брала. Помню, с каким воодушевлением играли на предсезонке — 2005 Бояринцев и Ковальчук, как старались что — то придумывать в каждом эпизоде. Тогда они, наверное, думали, что в «Спартаке» их ждет творчество, что здесь им поставят цель — и научат — думать на поле. Но прошло время — и Бояринцева с Ковальчуком словно поставили на рельсы. Чем дальше — тем прямолинейнее они становились, не в силах противостоять тому футболу, к которому приучал их Старков. Недаром после финала Кубка — 2006 против ЦСКА Владимир Федотов скажет, что невозможно за три недели переучить людей, которых два года «натаскивали» совсем на другое!

Многие не понимали, почему Аленичев дал интервью не в межсезонье, а уже по ходу сезона. Его знакомые объяснили, почему. К заключениям своим капитан пришел давно. Межсезонье ничего хорошего не сулило. Но ему надо было убедиться, что выводы верны. Первые туры показали, что это так. Никакого прогресса в игре по сравнению с прошлым годом не было. Наоборот, был регресс.

Позвонил бы он в «Спорт — экспресс», если бы Старков выпускал его на поле? История не признает сослагательного наклонения. Но оттого, что тренер не давал капитану играть, его оценка спартаковской игры не становится менее правильной.

Потому что Аленичев — спартаковец. И лучше кого бы то ни было понимает, как должна играть не безличная команда «Икс», а «Спартак» (Москва). Он любит эту команду и нашел в себе смелость, невзирая на все запреты и последствия, сказать о ней то, что думал.

У него ведь были все возможности поступить по-другому. С его — то зарплатой, говорят, 1 200 000 долларов в год, что являлось высшим окладом в команде, любой на месте Аленичева молчал бы в тряпочку и мирился с судьбой запасного. Скажем, знаменитый хоккеист Александр Могильный, будучи сосланным генеральным менеджером и главным тренером «Нью — Джерси Дэвилз» Лу Ламорелло из НХЛ в дочернюю команду «Олбани», не сказал ни слова поперек — и, играя во второстепенной Американской хоккейной лиге, спокойно продолжал получать свои миллионы, гарантированные контрактом. Хотя ситуация у него, популярнейшего хоккеиста 1990-х, была не менее унизительной, чем у Аленичева. Могильного вполне можно понять. Потому что для него «Нью — Джерси» — место работы, а для Аленичева «Спартак» — клуб его жизни.

…Внутри команды Старков, как рассказывают, отреагировал на интервью достойно. Капитана грязью не обливал, просил играть и абстрагироваться от всего остального. Слова тренера, по крайней мере, футболистам ухо не резанули. Но очень быстро стало ясно, что давления болельщиков он не выдержал. Это не патриархальная Латвия.

«Любого тренера в принципе можно „уйти“, организовав такое интервью и огромное давление на психику человека», — считает Виктор Шендерович.

Все — таки не любого. Бесков или Лобановский и бровью бы не повели. Нет, не так — футболисту их команд, даже оказавшемуся в запасе, попросту не пришло бы в голову давать подобное интервью. И не только потому, что время другое было, но и из-за того, что не могло возникнуть сомнений в тренерской квалификации Бескова у отчисленных им Ловчева или Гаврилова, а в педагогическом мастерстве Лобановского — у Мунтяна или Буряка, которых постигла такая же участь. Старков — совсем другой случай.

Итак, Шавло не допускал мысли о возвращении Аленичева, игроки же были бы этому только рады. Налицо резкое расхождение мнений руководителя клуба и футболистов. Такое положение вещей нормальным назвать нельзя. Может ли команда хорошо играть, если в важнейшем вопросе о судьбе капитана «верхи» и «низы» решительно не понимают друг друга?

Впрочем, неудивительно, что не понимают.