Как Трисон стал полицейским, или Правила добрых дел

В Риге весьма успешно работала собака Хальт, хотя ее приобрели недрессированной и подготовили прямо при полицейском участке. Хальт за время своей службы раскрыла многие крупные кражи и не раз рисковала собственной жизнью. А в городе Липава получила известность собака Цили. Она помогала полицейским в считаные часы раскрывать сложные и запутанные преступления.

К концу 1908 года служебно-разыскные собаки работали уже во многих городах России – Санкт-Петербурге, Киеве, Риге, Ровно, Уфе и других.

В октябре в Петербурге прошло первое в России состязание полицейских собак по служебной выучке. В нем приняли участие пятьдесят собак из различных полицейских служб России и Германии. Чуть позже там же состоялась выставка служебных собак, на которой были представлены породы собак, наиболее пригодные к полицейской службе. Признанными были немецкая овчарка, доберман и эрдельтерьер. Заметили лабрадора в этом списке, нет? Однако моего оперуполномоченного Максима этот факт нисколько не смутил. Но, прежде чем продолжить наш рассказ, еще чуточку истории.

Собаки-сыщики российской полиции всего за несколько лет существования кинологической службы доказали свою работоспособность и чрезвычайную полезность. В наше время двенадцать тысяч специалистов-кинологов со служебно-разыскными собаками используются в уголовном розыске, экспертно-криминалистической и патрульно-постовой службах, вневедомственной охране, транспортной полиции. В историю российского уголовного розыска вместе с лучшими сотрудниками должны войти по праву и их незаменимые помощники, такие как Гекса и Ферри, Хальт и Цили, и многие другие.

Вот в такой компании собак однажды оказался и я. Может, и обо мне когда-то скажут: был, мол, такой пес-поводырь Трисон, который за свою жизнь успел поработать «разыскником» в полиции.

Домой мы вернулись рано утром. Не скажу, что были какие-то опасности, риски, страхи. Нет, но поспать не удалось – самый первый мой рабочий день, вернее, первая ночь, получилась насыщенной настолько, что, когда утром из спальни вышел Андрей Максимович, я еле проснулся. Чтобы меня разбудить, моему подопечному пришлось окликнуть меня два раза, что само по себе уже невероятно.

– Что с тобой, Трисон? – удивленно спросил Андрей Максимович, нащупывая меня рукой.

Признаюсь, мне так стало стыдно, что я от досады, извиняясь за такую оплошность, даже тихонько заскулил, чем еще больше напугал подопечного.

– Ты, часом, не заболел? – он прислонил ладонь к моему носу. – Нос вроде мокрый.

– Наверное, ночью плохо спал, – вмешалась супруга, – жарко.

«Да, Анна Михайловна, не то слово. Очень было жарко. Максим вряд ли расскажет вам подробности, а я и хотел бы, да не смогу. Ну и работенку ваш сынок выбрал, я всю ночь разъезжал по городу – то кто-то стекло в магазине разбил, то соседи подрались, то какая-то стрельба в микрорайоне слышна. Не работа, а какие-то фронтовые операции. Скажу честно, я не из пугливых собак, но что-то мне перехотелось в следующий раз ехать с Максимом на службу…»

Ловлю себя на мысли: как-то я неправильно рассуждаю. Что значит «ну и работенку ваш сынок выбрал»? Вечно я что-нибудь ляпну (пусть даже мысленно), а потом совесть меня начинает грызть. А кто этой «работенкой» должен заниматься? В любом случае без нее не обойтись. Верно? Сегодня ночью один из коллег Максима рассказывал, как где-то в Европе на сутки забастовали полицейские, просто разом не вышли на службу, и все. И что вы думаете? Количество краж из магазинов за одну только ночь увеличилось в несколько раз.

Нет, без полиции нельзя. Зря я так отозвался о решении Максима пойти по стопам отца. Молодец парень! Все верно сделал.

– Ну, спи, дорогой, – продолжил Андрей Максимович, – не буду тебя тревожить.

«А вот за это спасибо, час-другой вздремну и приступлю к своим поводырским обязанностям».

Кстати, пока вспомнил, еще раз порассуждаю о наименовании собак моей профессии. По-моему, мы уже как-то обсуждали этот вопрос. Но чувствую, что необходимо снова вернуться к нему. Часто звучат замечания, почему, дескать, я называю своих коллег собаками-поводырями, а не собаками-проводниками. Поясняю: несмотря на то что единственное учебное заведение в России официально называется «Школой по подготовке собак-проводников», я все же предпочитаю называть нас собаками-поводырями. Почему? Я считаю, что слово «проводник» не полностью отражает суть нашей профессии. Ну что это такое – проводник? Невольно возникает такая ассоциация: проводил до определенного места – и давай, до свидания. То есть мы не провожаем человека, мы его ведем. Всегда. Вот потому слово «поводырь» мне ближе. А слово «проводник» у меня ассоциируется с железной дорогой, с пассажирским поездом. А еще я слышал по телевизору, что проводник – это и вовсе вещество, проводящее электрический ток или приложение в операционной системе Microsoft Windows. Ну, и кому же понравится такое наименование? Нет, дорогие человеки, вы бы поменяли вывеску на нашей школе. Поводырь – он и в Африке поводырь. А с этими проводниками одна неразбериха.

Глава 2