Как три мушкетëра

– Милая, дорогая, любимая, единственная, ну не топиться же! Ты же меня знаешь. Из-за вещей посерьезнее топиться бы не подумал, а уж из-за того, что блудливая женушка сразу с двумя покувыркалась... Не стоит этого, Верочка... Не переживай, утречком вернусь. Пойду развлекусь немножко, сниму которую-нибудь, наподобие тебя, без комплексов. Или уж на хулой конец на набережную схожу, где профессионалочки тусуются. Не плакать же в уголке горючими слезами? Или ты меня так плохо знаешь? Угол падения равен углу отражения... А клин клином вышибают. Мужики, – он посмотрел на Мазура с Лавриком. – А вы ее пока можете потрахать, ей, уверен, понравится... Или Маринку позовите, у них классно получается. Ну, всего вам наилучшего!

Он клоунски раскланялся, отвернулся к двери. Вера бросила:

– Только денег много не трать, нам еще неделю жить и домой ехать.

– Постараюсь, зая, – сказал Вадим, не оборачиваясь.

Хлопнул дверью – не сдержался все же, вскоре они услышали, как стукнула калитка. Переглянулись. Лаврик пожал плечами, и Мазур его понял: а на каком, собственно, основании бросаться следом, скручивать и волочь назад? А дальше что? К кровати привязывать? И раскрывать себя нельзя, пока игра не кончена...

Лаврик поставил на ножки стол и два стула, деликатно вывел Веру из угла, взяв под локоток, усадил. Она не вырывалась. Понурившись попросила:

– Костя, закурить дай...

– Ты ж не курила вроде?

– Ну так, раз в сто лет. А уж теперь...

Лаврик подал ей сигарету, поднес зажигалку.

Вывернув руку за спину, сделал Мазуру многозначительный жест. Мазур понял и принялся тщательно собирать фотографии в стопочку, все до одной. Наткнулся на одну, крайне его заинтересовавшую: вроде бы та же самая, но кое-что добавилось. Ага, и со второй то же самое... Эти две он положил в нагрудный карман рубашки, а остальные запихал в пакет, с одной стороны аккуратно разрезанный ножницами. За его спиной Лаврик говорил мягко, проникновенно (умел он, когда ситуация требовала, быть образцом задушевности):

– Верочка, сейчас мы эту дрянь в летнюю печурку свалим, подкинем щепок и спалим к чертовой матери.

– Да что уж теперь... Нет, ну какие сволочи...

И зачем? И Маринка смотрит, как ни в чем не бывало?

– А если она и сама не знала? – мягко спросил Лаврик. – Точно тебе говорю: у нее вид был совершенно обалделый. Как у человека, который ничего такого не подозревал.

Мазур подумал, что он прав: для Маринки это тоже явно было сюрпризом. Не великая актриса, не смогла бы так талантливо удивление изобразить...

– Зачем? – повторила Вера.

– Ну, Вера... – пожал плечами Лаврик. – Уж мне-то откуда знать? Поразвлеклась скотина какая-то. А ты тоже хороша...

Она медленно пускала дым, отрешенно глядя в сторону:

– Я ему никогда не изменяла. Хоть знала, что он то и дело за юбками бегает. Все думала: остепенится, о ребенке, наконец, поговорим... А там, в кабаке... Как черт на ухо нашептал... Подумала: раз ты так, то и я один-единственный разок... Вожжи брошу, и пошло оно все... Осуждаешь?

– Да кто я такой, чтоб осуждать? – пожал плечами Лаврик. – Праведника нашла... Ну что тебе сказать? Бывает... Жизнь – штука затейливая. Ну, мы с Кириллом пойдем, а? Ничего, если с тобой Олька посидит? Винца выпьете, за жизнь погрешите, может, и легче станет?

– Да пожалуйста, – безразлично отозвалась Вера. – Вина бы сейчас не помешало...

– Сделаем, – сказал Лаврик. – Халатик только накинь, а то прохладно делается...

Он кивнул Мазуру и вышел первым, быстрым шагом вошел в их домик, На него выжидательно уставились пять пар глаз.

– Значитца, так, – сказал Лаврик. – Еще не за полночь, тетя Фая наверняка спать не легла... ага, вот и свет в кухне. Оль, сходи возьми у нее пару пузырей ее домашнего, у нее запасы большие. Того, что покрепче. Посиди с Верой, за жизнь по-бабьи потолкуйте, винца попейте. Лучше бы вообще напоить ее вусмерть и спать уложить – помогает... Коля, Гена. Возьмите «уазик», покрутитесь пару часов по городу, повысматривайте эту тонкую натуру. На танцплощадке, на набережной, у памятника... В общем, везде, где вечером тусуются.

Они встали. Лымарь, правда, сказал:

– А и найдем, что потом? Не тащить же его домой силком? Кто мы им такие?

– Да никто... – поморщился Лаврик. – Никуда тащить не надо. Просто если увидите, посмотрите, куда подастся. А то еще напорется на шпану... Девчонки, вечером в городе шалят? Я как-то не сталкивался.

– Ну, не так чтобы уж очень, – пожала плечами Алина. – Но бывает. На курорте – и без шпаны? Могут просто обчистить, а могут и по голове дать...

– Вот, слыхали? – сказал Лаврик. – Так что покрутитесь, вдруг найдете...

Они вышли вслед за Ольгой. Лаврик развел руками:

– Вот так получилось, девчонки... В таком настроении как-то и не до танцев. Они нам не закадычные друзья, но все равно, настроение испорчено качественно...

– Это точно, – с чувством сказала Марина. – Кто ж знал, что какой-то гондон фоткать будет. Я просто...

Она замолчала, смешавшись. Ну конечно, но могла же продолжить «...мне просто дали такое поручение, откуда ж я знала...»

– А вам, наверное, девчонки, по домам? – предложил Лаврик.