Как три мушкетëра

– Как мне объяснили, там своя бюрократия и своя иерархия – ну как практически везде... Охрана полагается, начиная с определенного положения, а наш приятель, несмотря на всю свою значимость для проекта, такого положения пока что не достиг. И, с другой стороны... Когда они приехали сюда в первый раз, за ними первое время чуточку присматривали. Но ничего тревожащего не засекли – ну, пытались пару раз к Верочке приставать горячие кавалеры, но за этим никогда ничего не стояло. Да и прежний хозяин домика, Михальченко, был человеком надежным. Верно, дядя Гоша?

– Правильный мужик был, – кивнул дядя Гоша.

– Правды ему, конечно, никто не рассказывал, – продолжал Лаврик. – Просто намекнули, что ребята – не вполне обычные, и, если вокруг них начнется какое-то подозрительное шевеление, нужно просигнализировать...

– Так-так, – сказал дядя Гоша. – А вот теперь подозрительное шевеление началось, а? И то, что Степа Михальченко разбился, теперь совсем по-другому смотрится...

– Имеешь в виду железку в камере? – спросил Лаврик.

– Ее самую, – сказал дядя Гоша. – Ребята не в курсе? Ситуация такая: любил Степа погонять на двухколесном друге. В том числе и по серпантинам горным. И когда он однажды улетел под откос – там высоко, убился сразу – один хваткий опер в несчастный случай не поверил и стал копать. И быстро нашел в переднем колесе маленькое такое, – он отмерил двумя пальцами чуть поменьше сантиметра, – отлично заточенное перушко из хорошей стали... Если это не дикое совпадение – мало ли что мотоциклист может на дороге в колесо поймать, – то объяснение насчет переднего подворачивается сразу: переднее колесо мотоцикла испытывает на дорогу гораздо меньшее давление, чем заднее, и когда покрышку в конце концов прорежет, произойдет это довольно далеко от места «воткнутия», дальше, чем это было бы с задним... Ну, выразил парень свое особое мнение...

– А дальше? – спросил Морской Змей.

Дядя Гоша вздохнул:

– А дальше – тупик. Версия, конечно, была. Степа пару раз залил сала за шкуру кое-кому из Системы – и не такой уж мелочи, хотя, конечно, и не «большим панам». Как раз на том уровне интеллекта – вроде Жорки, только поумнее – от которых и можно было ожидать подобной пакости. Вот только версия так версией и осталась. Не обнаружилось ни следов, ни улик, ни оперативной информации. Так что дело ушло в архив как «несчастный случай». Ну, Степа был одиноким, имущество получилось выморочным, и купила его тетя Фая. – Его глаза вновь стали цепкими. – А что, Кимович, есть что-то?

– На твою милую соседку? – прищурился Лаврик. – В том-то и дело, что нашлось, дядя Гоша. – Он достал вчетверо свернутый листок, старательно разгладил его ладонью. – Прошу ознакомиться. Начнем опять-таки по старинным флотским традициям...

Он подсунул листок Мазуру. Мазур, пробежав его глазами, невольно присвистнул – сопоставив прочитанное с их милой и радушной хозяйкой.

– Вот так, – сказал Лаврик, когда листок обошел всех и вернулся к нему. – Собственно, это кратенькая справка. Более полные материалы везет Генка Лымарь, – он мимолетно глянул на часы. – Вообще-то ему давно полагалось бы приехать, но поезда наши, сами знаете, на швейцарский хронометр как-то не похожи...

– А как же раньше... – сказал Морской Змей.

– А вот так, – покривив губы, сказал Лаврик. – Бывает. Архивы к нашим попали, но в силу некоторых причин угодили не туда, куда следовало бы. И зависли там в пыльном углу. Ну, а потом кто-то взялся писать вовсе даже и не закрытую работу об итальянских военных моряках в Крыму, кто-то другой сопоставил, и начало раскручиваться.

Не далее как ранней весной собрали всю кучу, изучили, назначили группу – а потом, поскольку это дело имело прямое отношение к нам, нам и перебросили. Вот и поехали мы сюда, не сбивая бородок и притворяясь интеллигентами... Тут уже в совпадения как-то не особенно и верится. При обстоятельствах, позволяющих предполагать инсценировку несчастного случая, погибает хозяин дома, где третий год отдыхает засекреченный конструктор с супругой. Домик покупает милая пенсионерка, во время войны в Крыму поддерживавшая интересные шашни с итальянской секретной службой. Вокруг нашей парочки быстро начинается странная суета...

– И что, по-твоему, за всем этим стоит? – невозмутимо спросил дядя Гоша.

– Я не волшебник, и даже не учусь сему ремеслу, – пожал плечами Лаврик. – Выложил всю информацию, какая была. Ну, конечно, о готовящемся похищении всерьез не говорим. Не те времена. Последний раз больше десяти лет назад чья-то подводная лодка из нейтральных вод выпускала агента с аквалангом. Но эти развлечения давно в прошлом. Тем более что речь шла бы не просто о том, чтобы выпустить аквалангиста, а транспортировать на лодку человека, который туда категорически не хочет. Чересчур неподъемная была бы операция. Поэтому первое, что мне приходит в голову, – вербовочный подход. Другого объяснения я пока как-то и не вижу. Все эти странности вокруг Веры...