Как Тяпка попал в школу

Как бы в награду за тёплую встречу мы преподнесли зимовщикам подарки. Это были доставленные нами газеты, журналы, письма и патефонные пластинки, но не обыкновенные, а с записью голосов их родственников. И, кажется, не было дороже подарка людям, надолго оторванным от семьи. Пластинок было много, а патефон на зимовке лишь один. Начались споры, кому слушать первым. Но патефон уже занял молодой радист Вася.

— Дайте мне послушать своего Юрку… Он у меня большой, в первый класс ходит!

Пластинка сначала зашипела, а потом раздался звонкий голосок:

«Здравствуй, папа!..»

— Здорово, сынок! — громко закричал радист, совсем забыв, что до Москвы более трёх тысяч километров. — Товарищи! Это мой Юрка! Узнаёте его голос?

Никто из нас с Юркой не был знаком, но все, не сговариваясь, согласились, что голос действительно сынишки радиста. Впрочем, так было и на самом деле.

Счастливый отец сиял.

«Я, папочка, — продолжал патефон, — учусь на «отлично» и «хорошо». Только одно «посредственно» — по рисованию. Но ты не беспокойся, я исправлю отметку. Очень прошу, папочка, привези мне маленького белого медвежонка. Крепко тебя целуем я и мама… хотя она сама тебя сейчас поцелует… Не забудь медвежонка!..»

А радист опять кричит в патефон:

— Я тебе двух привезу, только учись хорошо!.. На зимовке в самом деле жили два маленьких медвежонка. Белоснежные, пушистые и очень забавные. Звали их Мишка и Машка.

Участники экспедиции на полюсе хорошо с ними познакомились. Времени у нас было для этого предостаточно. Пришлось долго ждать лётной погоды. Лётчики совсем избаловали Мишку и Машку, всё время угощали их сладостями — сгущённым молоком, печеньем, сахаром, а иногда и шоколадом. Но повар не раз чуть не плакал от этих маленьких озорников. Стоило ему чем-нибудь заняться на кухне, как медвежата начинали хозяйничать, и тогда всё летело со стола: и сырые котлеты, и тарелки, и кастрюли. Повар хватался за поварёшку и бежал за медвежатами.

— Бандиты! — кричал он. — Дайте мне винтовку, я их сам расстреляю!

Однако не проходило и получаса, как он звал их, чтобы угостить лакомым кусочком.

Мишка и Машка часто приходили к нам в гости. Сидим мы, бывало, в комнате, играем в домино — любимое развлечение полярников, — читаем или просто беседуем, а Мишка с Машкой бегают взапуски по длинному коридору дома. Как только откроется дверь в какую-нибудь комнату, медвежата тут как тут. Избалованные проказники лезут на койки, на стол, знают, что им дадут что-нибудь вкусненькое.

Однажды, когда с Мишкой возились лётчики, его сестра одна зашла в гости к радисту. Вася в это время чинил радиоприёмник. На столе и в руках у него были разные винтики, шурупы, мелкие детали. Машка решила, что это конфеты: ткнёт носом в винтик — вышибет из рук.

Вася несколько раз отталкивал Машку:

— Что ты мне мешаешь работать? Уходи подобру-поздорову, уходи сейчас же…

А Машка цап маленький конденсатор и проглотила.

Вася так рассердился, что не удержался — раз Машку по морде. Потом ещё слегка поддал ей. Машка заскулила не от боли, а от обиды и попятилась. В дверях она остановилась и долго, не шевелясь, смотрела на обидчика, как бы стараясь запомнить его лицо.

Оказалось, что медвежата очень злопамятны.

…Как-то раз кинооператор решил снять около дома постоянных жителей острова — зимовщиков и гостей, участников высокоширотной экспедиции. Кто уселся на брёвна, кто прилёг прямо на снег — одеты-то все в меховые шубы или тёплые комбинезоны. Конечно, и пушистые братец с сестрицей вертелись здесь. Все были этим довольны: пусть посмотрят люди в кино, что мы действительно снимались в Арктике, раз белые медвежата с нами.

Радист Вася устроился на бревне, приосанился, улыбается: пусть Юрка увидит, какой у него отец! Мишка и Машка веселились вместе со всеми. Вдруг Машка присмирела — она увидела своего обидчика. Кинооператор крутил ручку своей камеры, а Машка, прижимаясь к земле, подкралась к радисту и как хватит его своими острыми когтями за бок — даже кухлянку ему порвала. От неожиданного нападения Вася заорал во всю мочь и свалился с бревна. Всё это происшествие было заснято на киноплёнку. И хохотали же все!

Машка стояла поодаль, не сводя пристального взгляда с радиста, будто хотела ему сказать: это тебе за то, что обижал маленьких!

Наконец четыре воздушных корабля покинули остров и благополучно опустились на льдину, которая медленно проплывала через Северный полюс в той точке, где сходятся все земные меридианы. Там остались нести научную вахту четверо отважных людей — Папанин, Фёдоров, Ширшов и радист Кренкель. Самолёты нашей экспедиции вернулись в Москву.

…Радист Вася выполнил своё обещание сыну. Он привёз Юрке белого медвежонка. Только не Машку, а Мишку.

Машка подросла и убежала с зимовки в ледяную пустыню, а Мишка много радости принёс Юрке и его товарищам.