Как сварить хорошее зелье

— Конечно! Слепой бы не заметил. Ты подарил? — Брат насмешливо сощурился, видимо снова себе что-то там навыдумывав про мои особенные симпатии.

— Да, я, — не стал отпираться, — и, как ты знаешь, он должен был усилить мое влияние на нее, но…

Адриан нервно подался вперед.

— И что? Вообще? Мне показалось, на нее сработало твое внушение.

Я поморщился, не желая поднимать неприятную тему, а то, что девушка оказалась невосприимчива, было именно неприятно, потому что непонятно, а значит, потенциально опасно.

— Тебе показалось. Я ее еще от комнаты вел, но… — я развел руками, — как ты видел, она поддается, но не до конца и очень легко сбрасывает внушение. Радует только то, что пока не понимает, что это именно внушение, но она девушка умненькая. Скоро догадается.

Брат тряхнул золотящейся искрами огня копной волос. Пальцы нервно отбарабанили на столе рваный ритм какой-то незнакомой мне мелодии. Его лицо приобрело задумчивое выражение.

— А если я попробую?

Расслабленно откинулся на спинку стула.

— Попробуй. Если и у тебя не получится, я бы лучше показал ее ковену магов.

Брат ухмыльнулся.

— Ага. И как ты ей это объяснишь? — Его черты лица заострились— Милая, ты только не волнуйся, тебе надо просто часик-другой постоять перед парочкой фанатиков-магов, — противным голосом передразнил он меня.

Я потер переносицу. С ним иногда определенно бывает невозможно разговаривать.

— Не знаю. Но это по меньшей мере странно, — встал из-за стола, не желая развивать тему. — Приятных снов. Я хочу выспаться перед завтрашней поездкой.

Вышел из столовой, оставляя задумчивого близнеца за закрытыми створками. Тихо чеканя шаг, поспешил в свои покои, на мгновение забежав в малую гостиную, чтобы еще раз глянуть на тот семейный портрет, которым так заинтересовалась Мелания сегодня утром, и, снова не обнаружив там ничего необычного, все же вышел.

А странностей-то становится все больше и больше…

Глава 29. Взгляд с другой стороны

Адриан

Выехали мы сегодня непозволительно рано. Стоило только солнцу показать край лучика из-за горизонта, а птицам начать распевать свои утренние мелодии, как мы уже были на ногах и в крытой, утепленной карете, вынужденные сонно моргать и щуриться на яркие блики отражающегося от снега светила.

— Еще немного — и дорогу бы размыло, — посетовал брат, выглядя до отвращения бодро. Мелания же лениво кивнула, так и не оторвавшись от книги, вчитываясь во что-то только ей одной интересное. Не люблю так рано вставать. — Мелания, тебе не холодно? — Он вдруг обеспокоенно засуетился.

— Нет, Адриан сразу, как мы только сели, согрел воздух вокруг меня, все нормально, — буркнула она, явно еще находясь где-то в другом мире. Не в этом. Ладно хоть вообще слышит, что к ней обращаются. Да и меня по имени назвала. Наверное, впервые, а то ее эти «высочества» уже знатно надоели, пусть мы и знакомы всего ничего. Из ее уст все равно это звучало как изысканное ругательство и оскорбление в одном флаконе.

Корнелий нахмурился. Ему явно не нравилось то, что в ситуации с девушкой он иногда оказывался бессилен — допустим, не мог согреть ее или что-то такое. Да и его-то по имени не назвали. Я тихо хмыкнул в кулак, наблюдая за мимикой близнеца. Ледяной ветер единым порывом дернул карету, вторя эмоциям моего брата. Хорошо, что мы не на улице. Пусть я и не мерзну, но холод люблю не очень.

Лошади, весело фыркнув и шумно цокнув копытами, тронулись с места, заставляя карету мерно раскачиваться. Полозья, зачарованные магией Корнелия, споро скользили по влажному снегу, превращая колею после нас в настоящий каток. Шумный свист кнута и громкий крик возницы были единственными звуками, что выделялись в тишине улицы, не считая завывания ветра и неугомонных птиц.

— Что-то в этом году запаздывает весна, — разбил я тягучую тишину, вдруг повисшую в узком пространстве. Снег, толстым слоем покрывающий все в округе, словно бы не спешил таять, вполне уверенно чувствуя себя под ярким, уже по-настоящему весенним солнцем.

Тихий скрип плохо смазанных рессор перебил одуряющий ор мелких пташек за окном, стоило нам только выехать за пределы столицы. Шуршание перелистываемых ничего вокруг не замечающей Меланией страниц заменило разговор. Покосился на невесту, озабоченно ее оглядев: она вообще сегодня спала? Синяки под глазами говорили обратное.

— Мелания, — позвал ее, желая хоть ненадолго отвлечь от книги. — А ты любишь весну?

Корнелий зло зыркнул на меня. Ревнует? Ну, правильно. Я коварно улыбнулся, изобразив на лице интерес, готовый внимать всему, что скажет девушка.

Затуманенный новыми знаниями взгляд невесты на краткий миг оторвался от всученной ей вчера книги. Кстати. Прочитала она уже точно больше половины, я-то рассчитывал, что ее это как раз на пять дней поездки и увлечет, а тут… Корнелий тоже подобрался, с любопытством покосившись на нас, отрываясь от разглядывания все равно еще унылой природы за окном.