Как сварить хорошее зелье

— Спасибо, — прохрипела, принимая сей дар и быстро глотая жидкость. Горло блаженно успокоилось, в то время как я продолжала цепко и внимательно следить за драконом. Я ему не доверяла.

У меня забрали пустой стакан, с тихим стуком поставив его на широкую тумбочку рядом с кроватью.

— Теперь-то можно посмотрю на вашу кожу или вы снова будете кричать? — насмешливо протянул мужчина, складывая руки на груди.

Кивнула, не в силах ответить, и протянула ему руку, где я уже отковыривала сегодня кусочек. Странно, но боли или какого-либо дискомфорта не чувствовала до сих пор. Но смотреть, как острый пинцет ковыряется внутри моей кожи… Зажмурилась, ощущая, как дурнота подступает к горлу, голова закружилась. Нет, это все же перебор, хоть крови я и не боюсь. Но одно дело самой вытаскивать из руки осколки, а другое…

Постаралась подумать о чем-то более приятном. Например, о предстоящем эксперименте с Гердом. Даже не верится, уже завтра вечером! И тут же, как обухом по голове — а выпустят ли меня отсюда до этого момента? Я распахнула глаза от такой мысли, глядя на давно уже оставившего мою руку в покое мужчину.

— Что со мной? — уточнила. Сам диагноз меня не сильно интересовал, а вот сколько я здесь пролежу — другой разговор.

Дракон сверкнул любопытным взглядом.

— Знаете, Мелания, хоть мне и безумно интересно, где вы подобным образом сожгли себе всю кожу вместе с нервными окончаниями, но я промолчу. Знать это, полагаю, мне не понравится. Пусть ректор сам разбирается с вашими причудами, это не мое дело. А вот вылечить я вас просто обязан — так что с этого момента постельный режим и никаких резких движений! — рыкнул он, резко отворачиваясь от заледенелого окна и поворачиваясь ко мне.

В очередной раз вздрогнула, испуганно сжимаясь на кровати.

— И сколько я здесь пробуду? Может, мне можно к себе пойти? — уточнила с надеждой. Ну, мало ли. Вдруг отпустит.

— Нет! — рявкнул дракон. Зрачок снова на мгновение стал вертикальным. — Лежать здесь и не дергаться! — припечатал он. — Сбежишь — вообще лечить не стану, будешь ходить уродиной всю оставшуюся жизнь!

Полузадушенно вздохнула. Нет, уродиной все же становиться не хочу — в этом я прекрасно отдавала себе отчет. А значит, действительно придется лежать здесь и ждать, пока мужчина даст добро на выписку. Да и ректору он обещал не говорить про меня, если я буду следовать его инструкциям в точности, — не думаю, что врал.

— Сейчас я схожу за специальным зельем, — сказал он и тут же снова чуть ли не прорычал: — И нет, адептка! Я не скажу вам, что это за зелье и из чего оно состоит, даже не надейтесь! И трогать вам его не дам! — сразу уточнил лекарь, а я хлюпнула носом, припоминая, что, кажется, он зол на меня не только потому, что целительское крыло разнесла, но и на его занятиях пару раз отличилась, разбирая даваемые им зелья на составляющие, вместо того чтобы применять к больным. Но интересно же было!

Отвела глаза, кивая в знак того, что приняла к сведению, а сама уже буквально чесалась вся от любопытства — что же за чудное зелье-то такое, что его трогать нельзя?! — А на ночь помещу вас в специальную сферу из целительской магии. — Я открыла было уже рот, решив задать пару уточняющих вопросов. — И нет, я не скажу вам, как это работает! Поступили бы на мой факультет — сказал бы, а так не скажу! — противно ухмыльнулся он, явно издеваясь надо мной.

Обиженно засопела, ковыряя ногтем несуществующий катышек на ткани.

— И кожу не отковыривать! — рыкнул он напоследок, стремительными шагами шумно удаляясь из моей палаты.

Показала ему вслед язык, чувствуя, как поджилки еще нервно трясутся.

Мужчина вернулся буквально через три минуты, я даже не успела успокоиться, прийти в себя и обдумать, как следует действовать дальше. Опасливо глянула на статного мужчину, уверенно вышагивающего ко мне. На его лице застыла бесстрастная маска отчуждения. В руках дракона холодной сталью блеснул привлекший к себе все мое внимание бутылек. Я была снова готова заорать от запредельного страха, но…

Магистр Фаллар быстро подскочил ко мне и, не давая мне времени понять, что происходит, залил голубоватую, мерзкую на вкус и даже на запах жидкость мне в горло, когда я было приоткрыла рот. В горле словно огонь поселился. Резко закашлялась, непроизвольно сглатывая горькую слизь. Мне тут же подали стакан с водой. Жадно присосалась к живительной влаге, пытаясь перебить послевкусие от столь мерзкого пойла и потушить жар. Даже страх куда-то ушел, оставив вместо себя лишь одно: голое и очень большое и грозное возмущение. Он что, предупредить не мог?