Как стереотипы заставляют мозг тупеть

Ни в коем случае у нас не было полного объяснения наших выводов. Книга расскажет об этом намного больше. Также нам нужно было проявить осторожность в обобщении наших выводов. Они не подразумевали, например, что устранение угрозы стигмы ликвидирует все различия между полами в математике. Наиболее наблюдаемые различия в результатах между полами по математике не отмечаются между образцами мужчин и женщин, отобранных по схожести математических навыков и мотивации, как в наших экспериментах. Они находятся между образцами мужчин и женщин, которые могут отличаться в навыках и мотивации потому, что по-разному осваивали учебную программу по математике, имели различный интерес к математике, различное воздействие угрозы стигмы в течение жизни и так далее. Снятие «ошейника» угрозы стигмы в одном случае может уменьшить различия, но необязательно ликвидировать их полностью.

Тем не менее результаты ясно сказали Стиву и мне, что нам предстояло прояснить важное явление – то, которое может играть особенно печальную роль в прогрессе женщин в связанных с математикой сферах.

Исследования показали, что чем дальше женщины продвигаются в математике, тем труднее им продолжать. Многие факторы способствуют этому: роли женщин в обществе, возможно дискриминация против женщин в математике, возможно низкие ожидания по поводу их способностей. Мы со Стивом чувствовали, что нашли еще одно объяснение: угроза подтвердить подозрения общества на счет математических способностей женщин, которая возникает в тяжелый момент во время продвижения к новому этапу математических достижений, – это и есть большое препятствие у них на пути.

Именно эта находка изменила наши жизни как исследователей и отдала нам приказ к действию.

Но нам пришлось признать, что наша идея была необычной. Крошечные шаги, ведущие к ней, были последовательны: мои студенческие интервью, данные, показывающие феномен неуспеваемости, а теперь наши эксперименты с женщинами в математике. Тем не менее это была необычная идея – идея, предполагающая, как оно и было, что групповые стереотипы (например, стереотипы о женских математических способностях) могут вызвать достаточное разрушение, чтобы вмешаться в успеваемость сильных студенток-математиков в стандартизированных тестах и, возможно, в их математическую карьеру в целом.

Наша мысль была также необычной, потому что предполагала, что так может произойти без дурных намерений, без предвзятых людей, например. Наши тестируемые были одни в комнате. У них не было основания полагать, что эксперимент проводился людьми, имеющими предубеждения против женщин. Тем, что они знали, была культура данного общества. Они знали, что люди в этой культуре склонны видеть математические способности как нечто, больше присущее мужчинам, чем женщинам. Они знали, что их выступление могло бы подтвердить эту точку зрения. И женщин, вкладывающих силы в математику, такой ход мыслей расстраивал и отвлекал настолько, что мешал их работе.

Ровно так же наша идея не имела общего хода. Она не появилась в списке причин в исследовательской литературе относительно того, почему немногие женщины достигают элитных уровней математики и естественных наук. Мы представили разрабатываемые версии идеи на конференциях. Людям нравился вывод, что производительность женщин в математике может быть значительно улучшена путем избавления от риска подтверждения негативного мнения о математических способностях женщин. Но им было сложно удержать наше объяснение в голове как отдельную идею. Они сводили все к чему-то другому. Они говорили: «Разве вы не говорите, что женщины имеют более низкие ожидания от своей математической работы и, когда они сталкиваются с высшей математикой, они просто самостоятельно реализуют эти низкие ожидания?» Мы думали об этом. Но это не объясняло наши результаты. Женщины в нашем эксперименте были выбраны за то, что имели высокие ожидания. Они всегда были хороши в математике, и они хорошо работали, когда им сказали, что тест не может определить гендерные различия. Если сложная математика вызвала низкие ожидания, которые при самореализации заставляли женщин отставать, наши испытуемые тоже должны были отстать. Этого не произошло.

Мы думали, что у нас есть что-то особенное. Тем не менее мы признавали, что мы больше знаем о том, чем оно не было, чем о том, чем оно было.

Вопросов было много. Как давление повлияло на производительность – ухудшением памяти? Дополнительной когнитивной нагрузкой? Физиологическим ухудшением? Оно повлияло только на людей, которые заботились о качестве работы? Оно повлияло только на женщин в отношении математики или также повлияло на другие группы и другие типы успеваемости? Можно ли его преодолеть с большим усилием, или старания все испортят? Что могли сделать школы и учителя, чтобы уменьшить давление? Что люди могли бы сделать, чтобы облегчить его?