Как стать злодеем в Габене

Она перевернулась и поползла за оружием. Схватив его, Полли вскочила на ноги и завертелась на месте, целясь во все стороны из «москита».

Стрелять было не в кого.

Она снова осталась одна. Куда они подевались?

Грудь тяжело вздымалась, в ушах стоял гул и незатихающий вой ветра.

Полли попятилась, вглядываясь в темноту леса, пытаясь разобрать среди деревьев волчьи шкуры, и вдруг уткнулась во что-то кофр-ранцем. Обернулась, полагая, что это дерево. Вот только уперлась она вовсе не в ствол сосны.

– Что… это?

Перед ней была стеклянная стена. Поднимаясь куполом, она терялась в черном небе.

И тут Полли поняла.

– Я в снежном шаре? Но как?!

Сжав кулак, она ударила по стеклянной стене – та отозвалась легким звоном, но так и осталась стоять на месте. На ней не появилось даже трещинки.

Выхватив из кобуры гарпунный пистолет, Полли отступила на несколько шагов и нажала на спусковой крючок. Крюк вылетел из ствола, свистнул разворачивающийся трос. Скользнув по стеклянной стене, крюк отскочил в сторону.

– Выпустите меня! – закричала Полли и, бросившись к стене, принялась молотить по ней кулаками, разбивая костяшки в кровь.

Полли не чувствовала боли и не могла остановиться – ужас и отчаяние, скопившиеся в ней, требовали выхода. Она била и била, пока силы не оставили ее.

Уперев лицо в стекло, она соскользнула по прозрачной стене на землю. Скрючилась и затряслась, не в силах унять судороги, вызванные безысходностью.

«Тебе не нужно никуда выбираться… – подумала Полли. – Ты там, где должна быть».

– Я… не знаю… что делать… Партридж… скажи мне…

«Вы прекрасно знаете, что делать, мисс Полли, – зазвучал в голове голос Партриджа. – И всегда знали… Вы разгадали загадку…»

– «Письмо с презрением, холодное сердце, горсть зубов, дым гордеца и черный дом – что их объединяет?» Их объединяю я. Я подвела их всех, я все разрушила… Я знаю, что делать. Это конец. Конец пути…

Стащив со спины кофр-ранец, Полли сорвала с головы лётный шлем. Ветер подхватил волосы.

Она расстегнула куртку.

– Я должна… Им будет лучше без меня… Так я их спасу. Может, они даже не заметят, что меня больше… нет…

Она перевела режим на «моските» в «смертельный». Прежде она никогда им не пользовалась. Она ведь не убийца… Да-да, она – кое-кто другая.

– Это логично. Я должна их спасти… от себя.

Полли взвела курок и уперла дуло пистолета под ключицу. Ледяной металл обжег кожу.

– Ты ведь действительно собиралась это сделать. Партридж был прав. Он всегда прав.

Из уголка глаза вытекла слеза.

– Дома больше нет, их больше нет, никого не осталось. И тебя… больше нет.

Полли вздохнула и закрыла глаза.

– Никого… нет…

В паре шагов от нее вдруг раздался мелодичный перезвон, и это произошло так внезапно, что Полли, словно позабыв, что собиралась делать, открыла глаза.

– Бубенцы?

И тут она все вспомнила.

Банк на площади Неми-Дрё. Зои Гримм. Снеговики, мешок и…

– Крампус…

Громадная кривобокая коряга, торчащая из земли за стеклянной стеной, шевельнулась и, стоило Полли моргнуть, как на том месте уже стоял сгорбленный великан в багровой шубе. На руках у него сидел вольпертингер. Крампус лениво поглаживал его по спинке когтистой лапой. Кролень грыз один из висевших на шубе бубенчиков, видимо, полагая, что это орех.

– Ну вот, малыш, ты выдал нас, – хрипло проговорил Крампус, обращаясь к своему питомцу. – А ведь еще чуть-чуть и…

– Это все ты! – потрясенно воскликнула Полли, опустив пистолет. – Твои проделки!

Крампус расхохотался, и от его смеха задрожали сосны, стряхивая снег с ветвей.

– Выпусти меня!

– Вот еще! – возмутился Крампус. – Я потратил столько сил, чтобы посадить тебя в свой снежный шар – и теперь просто так выпускать?

– Этого всего нет…– прошептала Полли в ужасе, от того, что едва не сделала. – Зои Гримм… порошок, который она швырнула мне в лицо… Моим сознанием уже манипулировали, это то же самое. Все нереально…

– Нереально? – усмехнулся Крампус.

– Это какое-то наваждение… и ты – просто наваждение. Крампуса не существует – это просто персонаж страшных сказок…

– «Наваждение»? – рыкнул Крампус, и его глаза вспыхнули с новой силой, словно у него внутри была топка, и кто-то подбросил в нее угля. – Так меня еще никто не называл.

– Что ты от меня хочешь? Что ты со мной делаешь? Наказываешь за то, что я плохо себя вела?

Крампус лениво поднял руку и с отвратительным, режущим уши скрипом провел когтями по стеклянной стене шара.

– Это без надобности, Зубная Фея, – сказал он. – Ты все делаешь за меня…

– Что?! Что я делаю?!

– Наказываешь себя.

Зубная Фея мотнула головой.

– Что за бред?

– Я чувствую, – едва слышно проронил Крампус. – Чувствую вину. И боль. Они грызут тебя изнутри.

– Это ложь!

– Ложь – это то, что ты говоришь себе, всякий раз засыпая в холодной постели. Ложь – это то, что ты твердишь себе, выискивая причины жить дальше.

– Ты вложил мне эти мысли в голову…

– Нет, я просто вырастил лес. А ты сама населила его своими кошмарами.

Полли упрямо покачала головой.

– Нет! – бросила она с вызовом, но жуткое древнее существо по ту сторону стеклянной стены лишь усмехнулось.