Как стать вдовой?

Однажды ночью Ольга Петровна проснулась и не обнаружила мужа рядом с собой. Почему-то это ее сильно взволновало. Она подождала – мало ли, в туалет пошел? Но муж не возвращался. Тогда она пошла его искать – и не нашла. А входная дверь была заперта изнутри. Он не мог закрыть защелку снаружи! То есть он из квартиры не выходил, но в квартире отсутствовал.

Ничего не понимая, Ольга вернулась в кровать и сама не заметила, как заснула. Проснулась еще через какое-то время – муж спит рядом. Она уж было подумала, что ей просто приснился странный сон.

Но, проснувшись на следующую ночь, она опять не обнаружила мужа. В голову лезли разные мысли, включая мистические объяснения исчезновения супруга – хотя в советские времена мистика была не в почете и никакие маги с колдунами себя в газетах не рекламировали и по телевизору не выступали. Однако беременной женщине было не до марксистско-ленинских обоснований всего сущего. Тем более что она совсем недавно ходила к бабке узнавать пол будущего ребенка – УЗИ-то еще не было. Были народные приметы, народные способы, которыми не гнушались.

В общем, в ту ночь Ольга Петровна решила попить чайку на кухне. Зашла на кухню – и обомлела: перед окном болтался конец скрученной простыни…

Какое-то время Ольга Петровна стояла, не двигаясь. Она несколько раз моргнула, но простыня никуда не исчезла. И молодая беременная женщина пошла будить маму.

Мама соображала гораздо быстрее. В результате они вместе сели пить ночью чай и ждать блудного мужа и зятя.

В квартире над Ольгой и ее матерью проживала разведенка с сыном и родителями. Бывший муж соседки сверху мотал срок за антисоветскую пропаганду и агитацию. Женщина в свое время быстренько с ним развелась после того, как узнала, какое обвинение ему предъявили. В советские времена это было пострашнее обвинения в банальной краже. И могло отрицательно сказаться на родственниках.

Когда блудный Владимир Юрьевич все-таки решил вернуться к законной супруге по простыне после блуда, его на кухне совсем не с распростертыми объятиями встретили беременная супруга и теща. Был дикий скандал. Теща орала, что могла бы балконную дверь закрыть, а простыню сорвать, зятьку было бы полезно на морозце на балконе посидеть. Зятек заметил, что в таком случае ему бы сверху еще одну простыню спустили, и он ушел бы навсегда туда жить, что в результате он и сделал на следующий день.

– Ваш муж бросил вас беременную ради более старшей женщины с ребенком? – Мне было искренне жаль свекровь. – И жил в квартире над вами? Он хоть к ребенку-то приходил?

– Когда родился Юра, он уже в тюрьме сидел, – сообщила Ольга Петровна и продолжила свой рассказ.

В ту ночь у молодой беременной Ольги случилась истерика, потом она оказалась в больнице с угрозой выкидыша. Володя в больницу не пришел ни разу. Но и счастьем с новой женщиной он долго наслаждаться не мог.

План мести блудному зятю придумала теща. Она изначально его невзлюбила, что не редкость, но там к делу примешалась еще и ленинградская прописка. Зять был из другого города – приехал учиться в аспирантуру, как талантливый молодой ученый, остался в Ленинграде, женившись на Ольге, стал работать в одном НИИ. Теща считала, что на ее дочери он женился исключительно из-за прописки. Любовь была только со стороны Ольги, которую окрутил этот провинциальный ловелас.

Каким-то образом теще удалось посадить зятя в тюрьму по знаменитой «семидесятке» – той самой статье за антисоветскую пропаганду и агитацию, по которой сидел бывший муж соседки сверху. В нашей стране, как объяснила мне, молодой, Ольга Петровна, были две знаменитые статьи – пятьдесят восьмая и семидесятая. По первой сажали врагов народа, по второй – антисоветчиков. И сколько безвинных людей пострадали зря… Сколько судеб было разрушено…

В случае Владимира Юрьевича теща задействовала кучу знакомых. Органам требовались успешно проведенные расследования и раскрытия, а за антисоветчиков можно было очень скоро получить дополнительную звездочку на погоны. Враги народа-то к тому времени ушли в прошлое. Теперь боролись с очернением социалистического строя и восхвалением капиталистического. А тут, можно сказать, под носом оказался рассадник антисоветской пропаганды и агитации. Ведь одного мужика той развратницы посадили по этой статье? Посадили. А тут и второй такой же.

– Я не знаю всех деталей, Лера, – призналась мне Ольга Петровна. – Я очень плохо себя чувствовала. Мне было ни до чего. Можно сказать, что всю вторую половину беременности я провела в больнице. Ко мне туда приходили то ли милицейские следователи, то ли кагэбэшники. Я не знаю. Но, наверное, кагэбэшники.

– Вас сильно дергали? Обвинение не предъявляли?