Как стать плохим парнем

Эта книга должна перевернуть всю твою жизнь от начала и до конца и сделать ее совершенно другой. На то эта жизнь и твоя, чтобы ее менять.

Ты насытил себя эмоциями и переживаниями, теперь тебе нужно научиться самому главному искусству, которое действительно является главным, основным и важнейшим. Как говорил В. И. Ленин, искусств на свете много, но среди них важнейшее – кино. Для тебя самым важнейшим искусством сейчас будет искусство отстаивать свои интересы.

Победителей не судят!

Вспомни, отступал ли ты, когда до победы оставался один шаг? Почему же мы нередко отступаем, когда победа совсем близко, проявляя непростительную слабость? Дело в том, что нас приучили не отстаивать свои права. Очень часто мы отказываемся конфликтовать там, где ущемляются наши интересы. В последнее время даже серьезных ограблений нет, – люди стали грабить лениво и трусливо. Раньше слушаешь криминальную хронику: бомбанули инкассаторов, кого-то застрелили и все отобрали. А сейчас людям даже преступления совершать лениво, а не трусливо, – вот до какой степени расслаблено общество. Что происходит? Народ не хочет отстаивать свои интересы! Отстаивание своих интересов у людей стало признаком нецелесообразности.

Возьмем собачью свору. Каждый псин готов отстаивать свои интересы. Попробуйте дать одной псине кусочек мяса, сразу подбегут другие псины и будут пытаться у него этот кусочек отобрать. И этот псин будет жестко отстаивать свои права, если имеет дело с низкоранговыми псинами, а псине более высокого ранга отдаст свой кусок тут же.

Я говорю о том, что те, кто готов отстаивать свои интересы в столкновении с низкоранговыми особями, очень часто оказываются не способны конфликтовать с высокоранговыми. Бывает и обратная картина. Высокоранговые не хотят отстаивать свои интересы и готовы уступать низкоранговым. Готовы уступать буквально все: место под солнцем, деньги, общение с привлекательными особями противоположного пола. Причем, эта низко– и высокоранговость очень специфична.

Уступки, отказ от конфликта и, самое главное, страх перед столкновением (не физическим, нет, об этом даже речь не идет), а перед конфликтом интересов, мелком и простом конфликте интересов, – даже здесь люди не могут отстаивать свои права. Людишки, как правило, взвешивают: сколько усилий стоит прилагать для достижения каких-то целей, а сколько не стоит, для чего имеет смысл напрягаться, а для чего – нет.

Возьмем, к примеру, месть. Месть – это священное, святое, прекрасное чувство. Это истинное чувство, это сила. Но нас приучали отказываться от мести, объясняли, что мстить нехорошо, что надо прощать, не надо цепляться за свое, надо отдавать. В общем, всем все отдай! У тебя, естественно, ни хрена не останется. Зато ты сможешь гордиться своим благородством. Меня это всегда ввергало в жуткое состояние непонимания. Начинало трясти! Мне все время казалось, что это я какой-то дефектный, потому что не хочу никому ничего отдавать и готов «бодаться» за свои интересы.

Когда-то в детстве я нашел железную фиговину. Почему-то она была очень ценной для меня. Дворовой главшпан у меня ее пытался отобрать. Я ему категорически ее не отдавал, в результате он у меня ее забрал, а я получил синяки. Родители же мои провели со мной политбеседу о том, что нужно уступать, потому что конфликты никогда ни к чему хорошему не приводят. Они мне с такими умными лицами это все рассказывали, а я сидел и не понимал, почему же я такой урод и дебил, что не понимаю, чего они хотят от меня. У меня хотят забрать что-то, а я должен отдавать! Меня клинило, и начинало казаться, что мир существует по другим законам.

Потом я понял, друг: да, мир действительно существует по другим законам! Потому что законы этого мира придумывали гады, сволочи и мерзавцы, которые заинтересованы только в том, чтобы мы были жидким говном!

Почему мы должны уходить откуда-то с чувством унижения? Почему мы должны уходить откуда-то с чувством, что мы задавлены и запрессованы? Мы должны уходить (как говорили в застойные годы) с чувством глубокого удовлетворения.