Как стать королевой (СИ)

— Меня очень интересует его замечание насчёт не первого члена королевской семьи, — холодно сказала я, задвигая Лери за себя и передавая ей брезгливо отряхивающего окровавленные лапы грифёнка. — Это ты убил мою сестру?

— Нет.

Странно, но он, кажется, не лжёт.

— Я всё тебе расскажу. Но только тебе, — он взял с кресла небрежно брошенное там полотенце, обмотал ладонь, завязал зубами узел. — А сюда сейчас явятся твои братья. Да и Ладимир наверняка… — он взял меня за руку, Лери предостерегающе вскрикнула, но у меня уже мелькнула перед глазами темнота, и я обнаружила, что стою вместе с Легом на скале над морем.

Погода была серая, море не замёрзло, брызги от разбивающихся волн долетали до нас. Похоже, мы где-то далеко на юге — дом семьи Адрея на северо-востоке, там ещё царит зима… Море светилось странным, потусторонним, мерцающим светом…

— Водоросли, — пояснил Лег. — В это время года здесь ночью всегда так.

Лег потянул меня прочь от берега, я обернулась и увидела маяк, выглядящий таким древним, что казалось, он стоит здесь уже тысячу лет, а может, так и было. Вершина башни терялась где-то в темноте неба, фонарь не горел.

— Пойдём, вот-вот начнётся дождь, — Лег повёл меня к маяку, мы обогнули круглый бок, и Лег открыл мощную деревянную дверь. С трудом — полотенце покраснело от крови. Остановился на секунду на пороге, потом завёл меня внутрь, закрыл за нами дверь, и вокруг стало абсолютно темно. — Не бойся, идём. Я часто прихожу на этот мыс. Тут недалеко дом моих родителей. Я здесь вырос.

Лег повёл меня вверх по лестнице, открыл дверь, и мы оказались в небольшой комнате, в которой были только стул, стол, что-то вроде нар и раковина. Всё покрывала пыль — здесь явно уже давно никто не жил. Щелчком пальцев Лег зажёг свет в керосинке на столе, развязал полотенце, подошёл к раковине, взялся левой рукой за рычаг в стене, опустил его, потом ещё раз и ещё. В трубе раздалось шипение.

— Я не убивал твою сестру, — спокойно сказал он, не оборачиваясь. — Но я убил одиннадцать человек из королевской семьи. Двоих братьев твоего отца, одну из его сестёр и их семьи. И ничуть о том не жалею, — полилась вода, он подставил руку под струю. — У меня были с ними свои счёты, и когда Челси предложил это мне, я сразу согласился.

— Предложил убить их? — уточнила я. — Так ты работаешь на Челси?

Что ж, хоть на один вопрос я получила ответ.

— Да. Он убрал часть стражи. Я проник в их покои и перерезал всех, пока они спали. За исключением одного. С ним у меня были особые счёты. Это было давно, очень давно. Но… есть вещи, которые никогда не забываются.

Он замолчал и молчал довольно долго. Медленно водя пальцами правой руки по располосованной левой, потом по лицу. Пояснил:

— Грифячьи царапины не заживляются сами, — Лег посмотрел на меня. — Садись.

Я осталась стоять — если сбегать, то из положения сидя я по прибытии снова себе всё отобью. А что придётся бежать — вполне возможно. Вон как он на меня смотрит — мурашки по коже бегут.

Уголок его губ чуть дёрнулся в усмешке — то ли горькой, то ли презрительной. Лег опёрся спиной о стену напротив меня, сложил руки на груди и ровным голосом начал рассказывать:

— Это было давно. Мне было где-то сорок, моей сестре — двадцать. Она была ребёнком, рождённым благодаря заклинанию, которое мы наложили на всех наших женщин. Она была поздним и очень любимым ребёнком. И очень ласковым. Проклятые рода тогда зализывали раны, прятались, где могли, это потом мы осмелели, когда поняли, что Совет сильно пострадал от войны. Но тогда, когда мы с сестрой встретили одного из принцев, мы боялись. И поэтому не посмели отказаться, когда он пригласил нас к себе. Ты, наверно, догадываешься, что произошло. Когда он потащил её к себе, я пытался помешать, но я был один, а его слуг — много. Вдоволь наиздевавшись, он позволил забрать её. Она умирала на моих руках, в лесу, на снегу, алом от её крови. Я не знаю, как смог унести её так далеко… И моя милая доверчивая сестрёнка, так похожая на тебя, Слава, смотрела на меня ужасными глазами… совершенно мёртвыми.

Голос Лега дрогнул, он отвернулся, резко вздохнул, обошёл меня и встал у окна, глядя на море, шум которого был явственно слышен здесь. В него вплетался всё усиливающийся свист ветра; гром грянул, казалось, прямо над маяком, и я вздрогнула. Через пару секунд по стеклу захлестали косые яростные струи ливня. Лег снова заговорил: