Как стать контрабандистом

Делая вид, что отвечает на мой прозвучавший вопрос, Живчик, обволакивая меня масляным взглядом, укоризненно сказал, как своему нерадивому отпрыску:

– Главная цель ареста… помешать ему незаметно уехать из страны, а нам иметь возможность спокойно закончить процесс. Вопрос идёт о почти доказанных подозрениях в очень-очень ужасных преступлениях. За них максимальное наказание может быть 4 года тюрьмы!

– Комиксов насмотрелся, цирик? – меня переклинило капитально, и я уже сдерживался из последних сил, глядя, как он сначала игриво сложил из пальцев «решётку», а потом прощально помахал мне своей пухлой ручкой, прежде чем величественно усесться на своё место.

Судья печально улыбнулся, опустил глаза и вернулся к истязанию своей несчастной авторучки. Зато, даже не приподнимаясь, отреагировал Тони:

– Вы действительно нашли сигареты, но по сей день не представили ни одного доказательства того, что мой подзащитный имел хоть какое-то отношение к этому нелегальному грузу. Отправитель, естественно, знал о сигаретах. Возможно, водитель что-то мог знать о сигаретах. Кто-то также должен был встречать эти сигареты в Европе, но… подозреваемый не имеет никакого отношения к этим сигаретам! Турфирмы тоже не знают, что их клиенты везут в своём личном багаже. Вот только непонятная закорючка в неизвестном документе не дает достаточных оснований подозревать его… с большой вероятностью.

Судья подумал, подцепил свою многострадальную авторучку и небрежно ткнул ей в мою сторону. Я начал приподниматься, но решил, что лучше буду говорить сидя. По крайней мере, если держать руки на столе, то не будет никакой возможности на разные оскорбительные жесты.

– Начнём с возможностей для побега. Мой паспорт уже давно находится у следователей. Без него в Россию попасть можно только нелегально, а это прямое уголовное преступление. Да и я совершенно не готов к такому подвигу… и близкому знакомству с Сибирью. Выехать в другую страну можно, но нереально. При приобретении билетов требуется удостоверение личности, а уж полиции отследить такие перемещения чрезвычайно легко. Тем более, что все мои карточки тоже конфисковали. Удивительно, что обвинитель, который является высокопоставленным чиновником в приграничном районе, не знает таких простых и очевидных вещей.

Я посмотрел на Живчика, но тот тихо распекал своего помощника за вырванную страницу и меня откровенно игнорировал. Судья продолжал мучить свою авторучку, а прокурор так и не соизволил оторваться от бумажек.

– Теперь о возможностях подделать какие-то счета. В компьютере тысячи сканированных копий документов с подписями и печатями. Сделать из них можно что угодно. Но, покажите мне хоть одну фальшивку, и тогда действительно будет предметный разговор…

Я позволил себе лёгкую передышку, а потом более спокойно продолжил:

– Может, пригласите специалистов? Тогда и бухгалтерский учёт для некоторых коз… особо продвинутых… сразу прояснится. Почему следователи до сих пор не связались с фирмами, составляющими бухгалтерские отчёты и аудиторские проверки моей компании? Или тогда у них не будет возможности таинственно намекать на двойную… или как там? Тройную бухгалтерию? Hat-trick! Это же надо до такого дойти! Придумщики…

Неожиданно поймал себя на мысли, что если я сейчас без перехода заговорю об исторической роли ранних нибелунгов в деле героизации поздних гномов, то точно никто не заметит никакой разницы. А секретарша потом аккуратно подправит текст в нужном направлении.

Некоторое время просто на автопилоте я продолжал произносить малосвязанные эмоциональные банальности, стараясь случайно не свалиться на мат и лихорадочно обдумывал, как тут встряхнуть обстановку, но при этом не нарваться на какую-нибудь гадость за оскорбление суда. Хоть тресни, но всё мало-мальски толковое, как нарочно, замылилось. Надо закругляться, пока все окончательно не уснули, а я не стал упарывать двусмысленные косяки.

– Таможенные следователи совершенно не дают объективной картины… у них нет начальных знаний для проверки бухгалтерии. Эта задача посильна только для налоговой службы и работающих там профессионалов. Лично я в этом просматриваю совершенно другой интерес следователей. Со счетов компании они откровенно спи… спёр… конфисковали все деньги. Без всякого решения суда и хоть каких-либо доказательств моего участия в расследуемом преступлении. Может хоть кто-нибудь, наконец, обратит своё внимание на этот произвол?

Блин, я вообще забыл о контрабасе! Надо туда мягко свернуть.