Как стать контрабандистом

Я скомкал две странички протокола и с силой запустил их в мусорное ведро. И даже не удивился, что они точно попали по назначению.

В понедельник мне принесли пакет с вещами, но без Snug. Я немедленно озверел и поплёлся к верухаям на разборки. Надо посмотреть, как на деле работают шаламовские заклинания¹³⁵. Просить ничего не буду, но вот своё клыками вырву… даже временно нерабочими.

У будки три вертухая лениво трепались, разглядывая свежие газеты.

– А почему мне не выдали мой медицинский препарат? – стараясь быть предельно ровным, спросил я.

Два верухая переглянулись, повесили газеты на перила ограждения и неторопливо направились к лестнице. У них явно отсутствовало всякое желание выслушивать чужие проблемы. Оставшийся посмотрел на меня с тоской, но ответил:

– Сейчас узнаю, – он с явной неохотой достал рацию и забубнил. Подождал ответа и задумчиво произнёс, – А вы уверены, что это не табак?

– Какой табак?

– Шведский.

– Да нет, это какая-то ошибка. Мне передали медицинский препарат. Называется он Snug. Такая специальная масса для фиксации челюстей. Я без него просто сдохну.

– Да? А они, – тут он кивнул на рацию, – Говорят, что это марка шведского табака и он никак не может быть пропущен.

– Пусть инструкцию почитают. Там всё написано, – я понял, что сейчас не сдержусь и начну истерично качать права.

– Тогда напишите требование, – он скрылся в будке и вынес мне пачку бланков, – Они вам его выдадут, если это действительно нужное лекарство и не входит в перечень запрещённых препаратов… и не табак, конечно. Да, возьмите все эти бланки. Они вам ещё пригодятся. А когда напишете, то опустите вон в тот ящик. Дежурный офицер забирает их оттуда каждое утро до 7:30.

– Спасибо, – я сгрёб всю пачку и потопал назад в камеру. Наловчились они здесь бумагой гасить любой бунт в зародыше.

Печатными буквами я написал вычурную просьбу о выдаче мне необходимого медицинского препарата, без которого не смогу жить нормальной тюремной жизнью. При этом я спускал всю свою злость, внятно выплёвывая реплюхи в открытую дверь камеры:

– Желаете written request? Порву малявами на финский крест. Не на того напали, бюрократы. Мне западло понты и маты. Я вас, в натуре, урою в макулатуре. Лишь бы только лесов хватило, на весь ваш отстой, чуходрилы.

Мне бы ещё не помешало добавить слух, голос, прикид и известной гибкости в членах. Но это мелочи. Плевать мне на то, что коряво и неполиткорректно. Зато сразу полегчало.

Наступит politically correct только тогда, когда вертухай «Гоги перэдаст» мою кляузу. Вот тогда и о толерантности поговорим.

В камеру заглянул здоровенный рыжеватый заключённый. Он наморщил лоб и с трудом из себя выдавил:

– Эй, русский, там библиотека сейчас закроется. Книги нужны?

– А на русском есть?

– Сам сходи и поищи, если глаза есть.

Я схватил готовый свой написанный листок с требованием на Snug, и поспешил за столь странным книголюбом. Даже со спины он производил устрашающее впечатление. Такому в боях без правил блистать, а не книжки мусолить. Хотя, может он дальше комиксов и не продвинулся. Зато татуировок вон столько, на небольшой сборник заповедей White power вполне хватит. Радует, что мы примерно одного оттенка кожи. Хотя кто их поймёт с их местечковой интерпретацией White Pride WorldWide («Белая гордость» по всему миру).

По пути я закинул листок в указанный ящик.

– Лети к вертухаям с приветом, вернись с позитивным ответом, – сделал я бумажке ручкой и радостно цыкнул, – Иначе жалобами задушу. Так и передай утреннему передасту-несуну-насильнику, который поимеет тебя первым.

Вход в библиотеку оказался в двух шагах от вертухайского почтового ящика. По короткому коридору мы спустились на пару ступенек в узкую комнату, заставленную стеллажами с книгами. Возле столика с компьютером сидела оживлённо беседующая парочка.

– Какие книги можно брать? – негромко спросил я в пространство между ними.

– Какие хочешь, – последовал лаконичный ответ одного из них.

– На любом языке, – добавил другой, также не поворачивая головы.

Приведший меня верзила ухватил солидную пачку журналов и молча покосолапил к выходу. Парочка никак на это не прореагировала. Я бегло оглядел полки и наткнулся на небольшой островок русских книг. Выделялись толстые корешки четырёх первых томов про Гарри Поттера, а затем шли обтрёпанные и развалившиеся pocket books.

– Сколько книг мне можно взять?

– Сколько хочешь, – равнодушно сообщил один из них.

Я сгрёб все русские книги с полки и повернулся к столу.

– Их надо по названиям записать?

– Нет, только количество. Ты из 37 камеры?

– Да.

– Запиши тут своё имя, – они вдвоём пододвинули мне тетрадь, – А то я так и не смог его прочитать на твоей бирке. Русские имена такие сложные.