Как стать хорошим государем

Ну да, в сокровищнице – а где еще должны храниться ложки, вилки, щипцы, странные иглы и тому подобная утварь, рукоятки которой сделаны из чистого золота и украшены редким розовым и черным жемчугом?

Вот, собственно, в жемчуге все и дело. Проверяя в очередной раз тяжелый ящик со столовыми приборами, казначей Кощея охнул от ужаса: прекрасный нежный роскошный жемчуг подернулся тусклым налетом и словно бы даже зашелушился.

– Вот я болван! – хлопнул себя по лбу казначей. – Совсем забыл, что жемчугу нужно прикосновение живых рук! А я только проверял на месте ли приборы да пересчитывал их. И так тридцать лет. Конечно, перламутр состарился!

Очень не хотелось докладывать обо всем бессмертному царю, но пришлось. Кощей посуровел лицом, хмыкнул и смолчал. Казначей стал белее мела и рухнул на колени:

– Помилуйте, Ваше величество! Не велите казнить!

Кощей досадливо махнул рукой.

– Да я не на тебя сержусь вовсе. Вставай, вставай! Я себя, негодника ленивого, ругаю. Надоело мне, вишь, над златом чахнуть. Совсем я забыл, откуда этот обычай у меня появился. А как над ним не чахнуть, как не перебирать его пальцами, если не только жемчуг драгоценный, но и простые медные монеты любят, когда их ласкают пальцами, когда на них не надышатся, когда их уважают! А я уж полвека в кладовые не спускался. Непорядок!

И Кощей немедленно издал указ, предписывающий правителю тридесятого царства (то бишь самому Кощею) еженедельно по вторникам и пятницам с двух до четырех дня чахнуть над златом.

Случай девятый. Из жизни котов и Кощеев

– Чот я устал, – подумал как-то посреди рабочего дня кот Баюн. Спрыгнул с цепи, перестал сказывать сказки и петь песни, цепь смотал с дуба и загнал мимопролетавшей бабе-яге, как модный аксессуар работы известного дизайнера А. С. Пушкина.

Затем сел, вытянул заднюю лапу вперед и принялся вылизывать.... хм… то, что вылизывают все полноценные коты во время честно заслуженного отдыха.

– Фи! – воскликнула русалка, сидевшая на ветвях, – какой ты некомильфотный!

– Мр-чмур-шмар, – не переставая вылизываться, ответил кот, что должно было означать: "Сама дура необразованная, а туда же, делает вид, что разбирается!"

Русалка фыркнула, обдала кота вихрем сухой чешуи и, двигаясь ловко, словно змея, скрылась высоко в ветвях дуба.

Кот между тем завершил вылизыванье и только собрался вернуться к исполнению своих обязанностей, как обнаружил, что цепи-то нет. Вместо цепи имелся кошелек, туго набитый серебряными рублевиками. Тут только кот сообразил, как продешевил. В цепи было пуда два живого веса, и весь этот живой вес составляло чистое золота. А серебряных рублевиков едва набиралось три четверти фунта.

Кот обиженно оглянулся, собираясь начать жалостливую песню, как вдруг, завидев что-то вдали, истошно мявкнул и подлетел на два аршина вверх.

Несколько минут спустя приблизившийся к дубу Кощей, которому вздумалось развеяться и прогуляться, наблюдал потрясающую воображение картину: кот Баюн ходил плавным шагом, высоко вздев хвост, прямо по воздуху примерно на уровне плечей бессмертного старика. При этом весьма приятным голосом он тщательно выводил: "Ой, цветет калина в поле у ручья". Взгляд кота был чист и светел и выражал невинное удовольствие честного служаки, с рвением выполняющего свой долг.

– И долго ты так сможешь? – осведомился Кощей, созерцая гуляющего по воздуху кота Баюна.

– Сколько вашеству угодно будет! – лихо отрапортовал тот и попытался горделиво поднять шерсть дыбом на загривке. Равновесие нарушилось, кот полетел с дуба вниз головой, нарушая все законы кошачьей реальности. Кошелек, спрятанный в густой шерсти, при этом выпал, и серебряные рублевики раскатились по траве.

– Ну, все понятно, – сказал царь тридесятого. – Непонятно только одно – ты ж, вроде, не пьешь?

– Только валерианку исключительно по случаю тезоименитства вашества, – пробормотал скороговоркой кот, собирая рублевики всеми четырьмя лапами.

– Так зачем цепь продал? – спросил все тем же мягким голосом Кощей. У любого другого при звуках этого почти нежного тихого голоса кишки бы скрутились в клубок. Но не таков был кот Баюн.

– По дурости, вашество! – лихо по-военному ответил он и для убедительности приложил правую переднюю лапу ко лбу.

– Так ясно, что не от большого ума. И что мне теперь делать? небось, по всем царствам и королевствам уже гуляет молва, что Кощей распродает ценности за копейки. Какой-нибудь щелкопер уже наваял статейку «Крах очередной пирамиды»,. – бессмертный старик вздохнул. – Рублевики-то, вижу, яговнины?

Кот коротко мотнул головой.

– Фиг теперь вызволишь цепь у старухи, – констатировал Кощей.

Кот опять кивнул головой.