Как стать иттатером

– Так ты ещё жив! – воскликнул Рууфтрий и бросился к главе «Дома пустоты», но тот направил на него револьвер.

– Живее всех живых! Надеялся, что от пинка умру!? Говорят, ты очень живуч, Рууфтрий. Сейчас и проверим.

Я вмешалась, и Гарцирий выстрелил в небо. Перестала сдерживать способность. Гарцирий не понимал, что происходит: что-то невидимое его повалило, яростно и глубоко расцарапало лицо и шею. В бешенстве схватило камень и стало им бить по голове. Глава «пустых» уже перестал сопротивляться, но удары не прекращались. Камень полностью окрасился кровью. Это была моя Одиома.

Моя способность – Одиома, состоящая из пороков. Жестокая, грубая, жадная, развращённая, всё ненавидящая часть моей души. У каждой девушки она есть. Вот только моя могла выходить наружу и творить ужасное. Я словно её выдыхаю, и она преобразуется в форме девушки моего телосложения, только сгорбленная. С длинными руками, заканчивающимися острыми ногтями и длинными волосами, обрамляющими мою шею. Это поводок, ограничивающий расстояние для этого агрессивного порождения.

Во время использования способности стараюсь равномерно дышать через рот. Чем больше я выдохну Одиому, тем она сильнее, а чем сильнее, тем сложнее её контролировать. Если моё дыхание делается неравномерным, она перестаёт поддаваться моим командам. Стоит только закрыть рот и прекратить в неё вдыхать, быстро и бесследно растворяется в воздухе. Нужно выдыхать новое тело для Одиомы, а это вытягивает очень много духовных сил.

Для всех она невидима. Её женский немой вопль во время использования слышу только я. От него мне неспокойно спится.

Одиома духовная и поэтому в разы сильнее любого медиакарда. Её сложно контролировать, ведь у неё нет друзей или врагов. Она атакует всех, кроме меня – её вместилища.

Рууфтрий знает про Одиому, и его несколько шагов назад объяснимы. Она это заметила и бросилась на его. К этому времени моя способность окрепла, я достаточно в неё вдохнула. Прежде чем раствориться, успела Рууфтрию царапнуть шею.

– Фу! Пронесло! Уже не первый раз ты меня атакуешь. Это точно из-за сильных чувств ко мне.

– Не льсти себе. Я её не контролирую.

– Хотел бы я хоть раз увидеть Одиому! Она, наверное, очень страстная и горячая.

– Зря я её остановила…

Тем временем драка в здании изрядно поутихла.

– Ты хоть не убила Гарцирия? А то ваше первое правило, – заволновался Рууфтрий.

– Надеюсь, что нет. – Я подошла к нему, чтобы убедиться. Его окровавленное тело еле дышало. – Он жив.

– За счёт него шею и заживлю! – По-садистски улыбнулся Рууфтрий.

– Может, не надо? Он и так плоховато выглядит.

– Ты же сама с ним это сделала. Могла остановить Одиому гораздо раньше.

– Он это заслужил. Я его помню ещё с тех дней, когда меня хотели продать. Стольких девушек измучил… Меня больше беспокоит, кому он кричал разобраться.

– Наверное, им, – указал на открывающийся проход из подземных лабиринтов Рууфтрий.

Это был не секретный проход «Дома Пустоты», а один из многочисленных выходов наружу для Азорда.

Синие мантии оттуда выбегали одна за другой.

– Стоять! Это Азорд!

– Поэтому лучше бежать, а не стоять! – ответил им Рууфтрий. Он только повернулся спиной, как в него врезалось что-то большое на цепи и снесло с ног, только солнечные очки и остались. Он впечатался в здание «Слащавой страсти».

– Стой на одном месте! – закричал мне азордный с тремя красными пуговицами. Этот противник будет достаточно проблематичным. Я о нём слышала, он плохо знает наш язык, зовут его Крепкий (очень банально, но это имя ему дали, когда он был ещё рабом).

– Стой и не двигай! – угрожающим тоном приказал он мне. – Поняло!

Из дырки в стене наружу вылез Торос. В него азордные стали палить из всего, что стреляло. Летели стрелы, камни, железные штыри и заряды иякулы. Торос только закрывал лицо.

– «Острый игла», сдавайся! Нас много, ты один! Поможем умереть! – раскричался Крепкий.

В руках он держал длинную толстую цепь. Затем стал раскручивать, и на её конце образовалась крупная гиря – духовное оружие. Крепкий запустил привязанную гирю в Тороса, цепь словно удлинилась. От удара наш лидер улетел обратно в здание.

– «Острый игла», сдавай! Окружит женщина!

Азордные, перешёптываясь, меня окружили. Ох уж это постоянное удивление оттого, что я девушка.

Крепкий в сопровождении азордных направился к сломанной стене. Вдруг он стал неустойчив (значит с Рууфтрием всё в порядке). Посмотрел по сторонам.

– Хватать «Острый игла»! Он мешать шагать!

Азордные устремились в дыру, там повторно завязалась драка. Я выдохнула Одиому, которая ринулась атаковать всех подряд. У ближайшего нападавшего вырвала из рук биту с большими металлическими шипами и засунула тому в рот. Все от меня отскочили.

Из здания выбежал Триментрий. Его вздутые на теле вены говорили о том, что он уже использовал свою способность на пока недоступных мне уровнях. Швырял и ломал азордных, внушая им ужас. Многие в страхе беспрепятственно его пропускали.