Как стать гением

Этот ход Внешних Обстоятельств впервые встречается еще в дебюте. С той поры он сопутствует каждому ходу. Мы записали его дважды — чтобы обозначить постоянную линию действия ВО.

Пример к 74-а и 74-в

Из автобиографической рукописи Циолковского "Фатум": "На последний план я ставил благо семьи и близких. Все для высокого. Я не пил, не курил, не тратил ни одной лишней копейки на себя, например на одежду. Я был почти всегда впроголодь, плохо одет. Умерял себя во всем до последней степени. Терпела со мной и семья…"

Арлазоров М. Циолковский.М.: Мол. гвардия, 1962. С. 149.

Пример к 74-а и 74-в

Из писем И. Бунина к М. Алданову:

"Материально мое настоящее и будущее, повторяю, такое, что я иногда только головой мотаю — очень, очень белой головой! И вижу, что здесь никакой надежды дожить свои истинно последние дни не в нищете, не в голоде, не во всяческих прочих лишениях и унижениях…"

"Жить чуть не на краю могилы и сознавая свою некоторую ценность, с вечной мыслью, что, может быть, завтра у тебя, больного вдребезги старика, постыдно, унизительно доживающего свои дни на подачки, на вымаливание их, не будет куска хлеба — это, знаете, нечто замечательное!.."

Лавров В. Кличут и меня мои воспоминания… // Прометей: Альманах. М.: Мол. гвардия, 1987. Т. 14. С. 192, 195.

Пример к 74-а и 74-в

Строки из письма Достоевского, написанного в середине сороковых годов — в начале его литературной деятельности:

"Я плачу все долги мои посредством Краевского. Вся задача моя заработать ему все в зиму и быть ни копейки не должным в лето. Когда-то я выйду из долгов? Погубишь все, и талант, и юность, и надежды, омерзеет работа и сделаешься наконец пачкуном, а не писателем… Ты не поверишь. Вот уже третий год моего литературного поприща, и я как в чаду. Не вижу жизни, некогда опомниться; наука уходит за невременьем. Хочется остановиться. Сделали они мне известность сомнительную, и я не знаю, до которых пор дойдет этот ад… Тут бедность, срочная работа, — кабы покой!.."

Вторая цитата — о жизни Достоевского через четверть века (конец 60-х — начало 70-х годов, во время вынужденной эмиграции):

"В письмах своих за это время Достоевский постоянно жалуется на нищету, на то, что жене его приходится зимой закладывать последнюю шерстяную юбку, а самому ему — панталоны, чтобы получить два талера для телеграммы: жалуется на болезнь, на такое утомленное состояние духа, что "не пишется".

Соловьев Е.Ф. Достоевский, его жизнь и литературная деятельность. СПб, 1912. С. 44, 73–74.