Как стать директором (СИ)

  В кармане сбрякало. Извиняюсь и смотрю на телефон, чуть отвернув его от любопытных глаз партнёрши по танцу.

  "Привет! Я уже пришёл! Ты где?" Надпись красуется рядом с маленькой фоткой, на которой любвеобильный Эдик запечатлел себя отражённым в зеркале лифта. Вот он! Вижу, плотного высокого мужика в белой водолазке, рассеянно слоняющегося между столиков. За спиной своей новой подружки одним пальцем ковыряю: "Я здесь, вижу тебя! Садись за пустой столик справа, сейчас попудрю носик и подойду!".

  Громила, словно башней танка, водит головой вокруг, соображая откуда могло прилететь сообщение, потом далеко выдвигает стул и вальяжно бухается на него с размаху. Ладно, мой выход. Извиняюсь перед девчонкой, говорю, что у меня сейчас важная встреча с партнёром, но позднее я её обязательно найду. Направляюсь к столикам. Не ожидал, что он такой здоровый. Если что-то пойдёт не по плану, моё единственное спасение , это быстрые ноги. В юности это было моим коньком. Бегать со мной наперегонки было бесполезно.

  Квадратный бритый затылок уже совсем рядом, осталось обогнуть широченную словно заснеженный холм спину и вуаля. Отодвигаю стул, сажусь напротив.

  ‒ Друг, здесь занято! ‒ Серые глаза агрессивно смотрят из под надвинутого лба.

  ‒ Я знаю! ‒ важно закидываю ногу на ногу, как делец из американского кино так, что коленка торчит над столом. Нагло смотрю на него в упор и улыбаюсь. Мне нужно увидеть легко ли он выходит из себя.

  ‒ Здесь девушка сидит! ‒ широко расставленные глаза опускаются ниже моего подбородка, тон становится напряжённым. Да, этот легко заводится, тем проще для меня.

  ‒ Девушку случайно не Викой зовут?

  Бугай напрягается ещё больше, коротко стреляет в меня взглядом и начинает озираться, словно шпион, почувствовавший, что явка провалена.

  ‒ Ты кто такой? Чё за дела? ‒ его высокий голос не соответствует телосложению.

  ‒ Я? Я друг Виктории. Сегодня я буду за неё.

  Теперь здоровяк окончательно осознал, что что-то идёт не так. Он начинает привставать, опираясь на стол.

  ‒ Чё за розыгрыш? Пацана нашли?

  ‒ Эдик, сядь не пыли! ‒ услышав своё имя, произнесённое устами незнакомца, Эдик садится назад.

  ‒ Это не программа Розыгрыш. Нас не снимает скрытая камера и Валдис Пельш за шторкой не прячется. Просто поговорить нужно.

  ‒ Ты кто такой, чтобы я с тобой говорил? ‒ голос бугая срывается, даёт петуха. Сейчас на него опрокинули ушат ледяной воды. Нужно только углубить состояние шока, в котором он пребывает.

  ‒ Кто я, ты узнаешь чуть позже. Давай поговорим о твоей персоне. Ты у Татьяны надолго отпросился? Если на всю ночь, то у нас уйма времени.

  Бледное лицо Эдика покрывается пятнами, уши горят алым, хоть прикуривай. Он не понимает что происходит. Для него ясно одно. Этот человек, сидящий напротив, знает его имя, так же знаком с его бывшей подругой и возможно с женой.

  ‒ Мы знакомы? ‒ Он пытается вглядеться в моё лицо, вспоминая, не видел ли его где-нибудь раньше.

  ‒ У начальника службы безопасности должна быть хорошая память на лица. Мы не знакомы!

   С каждой новой деталью состояние шока углубляется.

  ‒ Кто ты такой?

  ‒ По моему разговор пошёл по второму кругу. Повторяю ещё раз: кто я такой, ты узнаешь чуть позже. Сначала я могу тебе рассказать, кто ты такой.

  Не дожидаясь одобрения Эдика, продолжаю:

  ‒ Ты, Эдуард Викторович, неверный муж, необязательный человек, нечистый на руку сотрудник, любящий периодически подбрасывать своих работодателей. Словом, редиска ты, Эдик.

  Он молчит и смотрит мимо меня отрешённым взглядом, а я продолжаю гвоздями вколачивать в него шокирующие факты.

  ‒ В разведку с тобой опасно идти, пулю в спину схлопочешь. Начальство думает, что с безопасностью у них всё в порядке, граница на замке. Ещё бы, такого серьёзного дядю поставили начальником службы. Лейтенант, работал в правоохранительных органах, точнее в ГАИ. Они и не предполагали, что запустили козла в огород. Вместо того, чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями, то есть охранять, ты открыл огромную брешь, убрал одно из звеньев забора. Толку, что на нём три ряда колючей проволоки. Через эту брешь тащат все кому не лень, снабженцы, прорабы, начальники участков. Эта брешь и есть ты сам. За свои скромные услуги ты берёшь небольшой процент. А что, Эдик, ты у нас привык жить красиво. Тебя за что из гайцов турнули?

  ‒ Меня не турнули, ушёл по собственному желанию. В материалах всё есть, ты же с ними ознакомился.

  Я добился чего хотел. Эдик принимает меня за ищейку, парашютиста, которого кто-то натравил, чтобы сместить неугодного начальника. Сейчас в этой большой, похожей на дыню голове всё перевернулось. Она уже нарисовала себе страшную чёрную картинку, возможно с решёткой на заднем фоне. Большое сердце под белой водолазкой начинает бешено колотиться, а ноги становятся ватными.

  ‒ Мало ли что написано в материалах. Мы то с тобой знаем, что это был для тебя лучший выход. Пожалели тебя и таких как ты, когда выметали избу новой метлой. Расскажи мне, Эдик, что тебя связывает с Егором Фёдоровичем Самойловым?