Как стать богом

— Дома он не принимает. Никогда и никого.

— Ах, вот как… А все-таки?

— Обратитесь в справочное, — холодно говорит Есаул.

СЮЖЕТ 20/5

Некоторое время они молчат. Есаул курит, время от времени поглядывая на Андрея со спокойным ожиданием. У него сейчас вид человека, который долго колебался, принял наконец определенное решение и теперь готов сидеть здесь и ждать хоть до ночи. Впрочем, это, по-прежнему и несомненно, все те же игры раздраженного воображения. Андрей вытягивает из нагрудного кармана длинный узкий конверт и с полупоклоном предлагает его Есаулу.

И вот тут происходит заминка. Долгую секунду, а может быть, и целых две, Есаул смотрит на конверт, оставаясь в неподвижности, и Андрей, разумеется, сразу же вспоминает, что ему сказано по этому самому поводу:

«…но если не возьмет, тогда — молись. Тогда тебе лучше сразу уезжать отсюда, и куда-нибудь подальше, за бугор, в Тасманию…»

Есаул протягивает, наконец, руку и принимает конверт (не заглядывая внутрь, суёт его в карман пальто, словно сдачу с десятки). А Андрей тем временем вспоминает и начало фразы:

«Если он возьмет гонорар, это вообще-то еще ничего не значит, но если не возьмет…»

— Благодарю Вас, — говорит Есаул вежливо, — Надеюсь, вы удовлетворены?

— Вполне.

— Может быть, у Вас есть еще вопросы?

— Пожалуй, что и нет.

— Тогда послушайте бесплатный совет: оставьте эту затею.

— Какую затею?

— Не знаю. Вам виднее. В любом случае — оставьте. Ничего не получится. Не вы первый, не вы и последний.

— А почему вы думаете, что ничего не получится?

— Ну, например, потому, — говорит Есаул, — Что я, разумеется, сообщу ему об этой нашей беседе.

— Ха! — говорит Андрей, развеселившись, — Ловко! А как же конфиденциальность? Была ведь обещана полная конфиденциальность.

— Я предупреждал вас, что Вы задаете опасные вопросы.

— Не бывает опасных вопросов, бывают опасные ответы.

— Верно. Но в данном конкретном случае это одно и то же.

СЮЖЕТ 20/6

— Слава Богу, что Вы ничего обо мне не знаете, — говорит Андрей, — Вы опасный человек, Корней Аверьяныч. Вы — опасней моих вопросов и уж заведомо опасней своих собственных ответов.

— Почему Вы решили, что я ничего о Вас не знаю? Я знаю о Вас все, что необходимо, и вдобавок еще много совсем ненужного.

— Да? Например?

— Я знаю, сколько Вам на самом деле лет. Сколько раз вы были женаты, сколько у вас детей, сколько внуков. Я знаю, как Вы искали Шамбалу. Гора Кайлас. Долина Смерти. Обитель Голодного Черта… Все знаю. Как раскапывали Кала-и-Муг и чем у Вас там все кончилось. Как ныряли за «Черным Принцем»… Долго перечислять. Вы человек бесстрашный, но при этом очень расчетливый, отсутствие страха сочетается у вас со звериной, прошу прощения, точностью поступков: вы инстинктивно выбираете каждый раз самый правильный маршрут, самый ловкий финт, чтобы миновать опасность. Отлично поете и недурно бренчите на гитаре… И еще многое. Продолжать, нет?

Андрей выслушивает все это, сохраняя вид, самый что ни на есть доброжелательный и в то же время ироничный. Вместо ответа он цитирует:

— «Женился Иван Дурак на Василисе Прекрасной, и стала она Василиса Дурак…».

— Да-да, об этом я тоже слышал: большой знаток анекдотов.

— Oh, yes! Здесь я на коне.

Есаул пожимает плечами.

— Тогда расскажите самый последний, — предлагает он.

— Последний? — переспрашивает Андрей, улыбаясь.

Есаул не отвечает. Молча смотрит прозрачными глазами, которые у него вдруг делаются неподвижные, как у фотографии.

— Пожалуйста, — говорит Андрей, — Собирают грибы Ленин с Дзержинским. И вдруг за деревьями появляется еще какой-то грибник. Ленин хватает Дзержинского за шинель и кричит: «Феликс Эдмундович! Батенька! Что же Вы смотгите. Стгеляйте же скогее!». Дзержинский — ба-бах! Ленин подбегает к трупу, переворачивает его ногой и говорит с удовлетворением: «Навегное, меньшевик».

Есаул улыбается — исключительно из вежливости.

— Какой же это последний? У этого анекдота седая борода росла, когда я еще под стол пешком путешествовал.

— Наверняка. Я его рассказал исключительно по наитию.

— То есть?

— Словечко Ваше — «последний» — навеяло, знаете ли.

Есаул снова улыбается и снова без всякой охоты.

— Да. Вы не робкого десятка, Андрей Юрьевич.

— Безусловно. Истинно так, Корней Аверьянович: совсем не из робкого. Так и передайте.

На этой оптимистической ноте стрелка благополучно завершается. Без никаких жертв и разрушений. И можно было теперь со спокойной совестью отправляться к Тенгизу. Он уже опаздывает, но это уж как водится. Все опаздывают. Никогда не опаздывает только тот, кто ничего не делает…

Сцена 20. Кафе на Дондуреева

СЮЖЕТ 20/1

До полудня Тенгиз успевает принять троих «расслабленных» и, заряженный мучительным отвращением к себе и ко всему этому миру, отправляется на Дондурееву улицу, дом шесть. Напротив, там кафе, и весь народ из логова Аятоллы имеет обыкновение в этом кафе обедать. Тенгиз занимает столик у окна и заказывает чохохбили из баранины, зелень и хачапури. Выпить? Минералку, пожалуйста. Любую. С глубины пять тысяч метров? Очень хорошо, давайте с глубины…