Как стать богом

— Я все-таки не понимаю: у тебя что-то внутри щелкает, или как? — спрашивает, вдруг, Работодатель и смотрит пристально.

— Или как, — неприветливо отвечает Юрий.

Он выбирает себе плюшку поподжаристей, неохотно откусывает, отпивает из ложечки.

— Нет, но все-таки… — настаивает Работодатель, — Я и сам не лаптем деланный, слава Богу, не жалуюсь, как-нибудь вранье от правды отличу, но не на сто же процентов, в самом деле.

— А я — на сто. Вот и вся между нами разница. Ты мне за эту разницу деньги платишь.

— Хорошо, хорошо. Деньги… Тебе бы все о деньгах… А ты объясни. Сколько раз уже обещал. Ну, вот что ты чувствуешь, когда он врет, какое при этом у тебя ощущение? Физически?

Юрий мучительно хрустит челюстями, подавляя в зародыше очередной зевок.

«Ну, как это можно объяснить, — думает он обреченно, — И в особенности здоровому человеку объяснить, у которого сердце, как метроном… Никак не объяснить. Да и незачем»

— Как будто жизнь уходит через плечи! — говорит он медленно.

И тут же сам себе удивляется. Не хотел ведь говорить, а все-таки сказал. И совершенно напрасно, разумеется.

— Это, что — цитата? — осведомляется Работодатель.

— Нет. Это, такое ощущение.

— Только не надо наводить хренотень на плетень!

— Да шел бы ты!

— Не крал у него никто этой марки — вдруг, меняет тему Работодатель.

— То есть?

Работодатель заканчивает со своим чаем, откидывается на спинку дивана, переплетает голенастые ноги диковинным джинсовым винтом и занимается «Ронсоном» с сигареткой — аккуратно закуривает, пускает два аккуратных колечка в потолок, смотрит на Юрия, прищурившись:

— Ты, главное, не углубляйся, — советует он проникновенно, — Зачем это тебе? При твоих-то моральных принципах?

«Вот, уж, точно говорят, — думает Работодатель, — Простота хуже воровства… Чудной парень. Другой бы, с этим его уменьем отличать ложь, уже огромное состояние бы себе сколотил, мне бы такое… А этот? Сколько я его знаю, даже машину не купил, так и ходит пешком…»

СЮЖЕТ 7/3

«Мои моральные принципы… — думает Юрий, — О, Боже! „Не бери чужого и не слово говори ложно“. А в остальном: „перекурим — тачку смажем, тачку смажем — перекурим“. Роскошная нравственная палитра, снежные вершины морали…».

— Перекурим — тачку смажем, — говорит он вслух, — Тачку смажем перекурим…

— Воистину так! — восклицает Работодатель и, словно спохватившись, принимается затаптывать окурок в пепельнице, — Поехали! Нам еще пилить и пилить — сорок пять кэмэ по слякоти.

— Пусть принесёт остальное! — вдруг, гаркает Работодатель кому-то по телефону, — Так ему и передай. И таким же вот тоном. Пускай в штаны поднавалит, Простатит Аденомыч неоперабельный!

«Простатит Аденомыч» — это жемчужина дня и Юрий с удовольствием аплодирует, отдавая Работодателю должное. Однако Работодатель настраивается уже на серьезный лад.

— Собирай писалку, — командует он, — Да, пошевеливайся, я уже одет, как видишь.

— Секретку или обычную? — спрашивает Юрий.

— Бери обе. На всякий случай. Обе пригодятся.

— Слушаюсь, командир, — говорит Юрий и принимается собирать регистрирующую аппаратуру.

СЮЖЕТ 7/4

В машине Юрий налаживается подремать — расслабляется, пристроив голову в щели между спинкой и стенкой, закрывает глаза и пытается думать о приятном. Как он идет в подвальчик «24 часа» и накупает там вкуснятинки для Жанки: карбоната, семги, осетринки горячего копчения… французкий батон… маслица «фермерского»… «икорки, понимаю-с»… И бутылку 'Бефитера", и швепс-тоник, разумеется…

«Пусть это у нас будет пир духа, — думает он со сладострастием, — Вечер плотских утех и радостных возлияний… Только вот если клиент попадется нехороший, ничего из плотских утех не получится, измотаюсь, как жесть на ветру…»

— И где это всё будет у нас происходить? — спрашивает Юрий.

— В населенном пункте Мотовилово.

— О, Мотовилово! Пуп земли русской.

— Нет, браток, — возражает Работодатель, — Пуп земли это Большое Мотовилово, а мы с тобой едем в Малое.

Юрий снова закрывает глаза и расслабляется. Малое, так Малое. Хоть и вовсе Микроскопическое. Микро-Мотовилово — это звучит даже недурно. Макро-Мотовилово и Микро-Мотовилово…

«Еще часа три, — думает он, — Ну, пускай четыре, и все кончится, и я дома, и можно будет на все наплевать. Лишь бы клиент не оказался тяжелым».

— А кто он такой — этот твой, Галошин? — спрашивает Юрий, не раскрывая глаз.

— Не Галошин, — говорит Работодатель наставительно, — и не Калошин, а Колошин. От слова «колоситься». «Раннее колошение хлебов»… Он секретоноситель.

— То есть?

— То есть, лицо, которому известны сведения, оставляющие государственную тайну.

Услышав это, Юрий тревожится и раскрывает глаза:

— Еще чего нам не хватало! Зачем это тебе?

— Не боись, не боись. Все схвачено. Никто — ничего. На самом деле он у нас глубокий инвалид, бесконечно от всего далекий. Так что успокойся и дрыхни дальше. Нам еще пилить и пилить, а дорога — вон какая.

СЮЖЕТ 7/5

Дорога — каток.