Это не злорадство. Отнюдь. Человек, мыслящий так, может по натуре быть добрым и отзывчивым. Просто в факте чужого несчастья первое, что приходит ему на ум, что беда обошла его стороной и уж точно не коснется ни его дома, ни семьи, ни благополучия. Если спросить, считает ли он себя особенным, скорее всего, тот ответит, что такой же, как и все, но в глубине души он уверен, что он особенный. Поэтому несчастья соседей и знакомых никогда с ним не приключатся. Ни за что. Никогда. С кем угодно, только не с ним.
Если будет кризис и сокращения, то не в его конторе, это у кого-то другого украдут кошелек в общественном транспорте, это у кого-то другого будут проблемы с желудком, с печенью или простатой, наверняка соседские дети вырастут обалдуями, а не его сынок, и жена уж точно никогда ему не изменяла. Потому что он — особенный.
Этой глубинной, непоколебимой верой в собственную исключительность страдают практически все люди; с самого детства и до гробовой доски все как один знают, что их не коснется беда, что для рака и СПИДа они — вне зоны досягаемости. Пожизненно. Каждый чувствует в глубине своего естества какой-то огромный, неизрасходованный потенциал, реализоваться которому помешали объективные внешние обстоятельства. Все панельные дома бедных кварталов доверху забиты особенными людьми, которые, казалось бы, никогда не почувствуют, что такое нищета; все больницы — абсолютно здоровыми людьми, до последнего отказывающимися верить, что их здоровье оказалось не вечным; все дома престарелых — внезапно постаревшими мальчиками и девочками, которых никогда не должна была коснуться старость и тем более смерть.
Зависть происходит из того же корня. Не должно быть так, чтобы у кого-то было лучше, чем у меня. Почему не должно? Просто не должно, и все. Соседка выскочила замуж за молодого богатого бизнесмена, любящего ее до беспамятства? Да посмотрите на нее: на башке-то три пера, ноги кривые, глазенки маленькие! Не т, что наша Глаша — хоть и полновата и образования 9 классов, и до мужчин падка, зато какая девка!.. Нельзя объяснить того, чего не понимаешь. Нельзя объяснить того, чего нет.
Зависть — это крик нереализованных амбиций, болезненное напоминание о том, как могло бы быть, но не случилось. А почему не случилось? Когорта избранных, самых достойнейших из достойных, которая состоит из шести миллиардов человек, ответит: обстоятельства помешали.
— Как ваши дела?
— Да вот, у дочери проблемы со здоровьем…
— Что вы говорите, и что серьезные?
— Врачи говорят, лечиться с полгода…
— Ай-яй-яй! А нас, слава Богу, пока миновало.
Что на такое ответишь?.. Ваше счастье. Вот только от беды никто не застрахован. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
***
Балашов тем временем увлеченно продолжал читать лекцию:
— Если человек не может (а чаще просто не хочет) осознать того, что он рано или поздно умрет, и верит в свое бессмертие, он может позволить себе не беречь свое здоровье, не ценить время, не заниматься спортом, не развиваться. Ведь он думает, что бессмертен и времени у него достаточно. Только в старости эти «бессмертные» обнаруживают, что живут на мизерную пенсию, что на лекарства не хватает средств, что жизнь неуклонно катится к закату, а их более успешные сверстники, которые всю жизнь были озабочены и деньгами, и здоровьем, почему-то выглядят и живут лучше, чем они.
Вывод очень простой. Человек не может избавиться от этих трех заблуждений, но у успешного человека обычно хватает ума, чтобы осознать, что он смертен, что он не пуп земли и что его внешность — это внешность обычного человека. Успешные люди знают, что все эти три качества стоят огромных усилий и денег. Продление жизни, сохранение здоровья, создание неотразимости и исключительности достигаются огромным трудом и материальными затратами.