Как сражалась революция

Но вот лучи мощных прожекторов заметались по ледяному простору залива и вдруг остановились, словно удивленные представившейся им картиной: все пространство от острова до южного побережья Финского залива было усеяно красноармейцами, которые неудержимой волной катились к фортам и крепости...

Забила артиллерия мятежников. Снаряды легко пробивали лед, вздымая огромные фонтаны воды, а образующиеся полыньи поглощали в глубины залива первые жертвы штурма.

Наша артиллерия открыла ответный огонь...

Некоторые части залегли, не имея возможности продвигаться дальше. Между тем противник продолжал усиленный и непрерывный обстрел, потери среди наступающих увеличились. Надо поднять полки, сделать последний рывок, но лед, хотя и ненадежный, приковал к себе бойцов. Трудно оторваться, поднять голову. Нужен пример, одно усилие волевых людей, и полки пойдут. Его подают коммунисты, делегаты съезда.

Перед 501-м полком появляется Ян Фабрициус. В отличие от других он в своей неизменной черной бурке, которая на его могучих плечах развевается подобно крыльям большого бесстрашного орла. Фабрициус идет перед лежащими красноармейцами и спокойно говорит им:

— Полежали, отдохнули, а теперь — за мной, вперед!

Мужество, хладнокровие этого замечательного человека оказались сильнее страха, прижавшего полк ко льду. Стремительный бросок, и полк ворвался на окраины Кронштадта.

...Невероятными усилиями, ценой больших жертв Кронштадт был возвращен Советской Республике.

У Ленина

20 марта делегаты вернулись в Москву. Съезд уже закончил свою работу. На следующий день мы были приняты Владимиром Ильичом Лениным. Эта простая, задушевная встреча с вождем нашей партии оставила в сердце каждого неизгладимый след на всю жизнь.

Ленин рассказал о решениях съезда, поблагодарил нас за успешное подавление мятежа. Мы в свою очередь проинформировали его и членов ЦК о подробностях ликвидации белогвардейской авантюры в Кронштадте.

Оживленно беседуя, все участники вышли во двор и попросили Владимира Ильича сфотографироваться вместе с нами. Он охотно согласился.

Во время подготовки группы к фотографированию Владимир Ильич обратил внимание на молодого человека в буденовке с забинтованной рукой.

—    Кто этот раненый? — спросил меня Владимир Ильич.

—    Товарищ Хмельницкий, участник боев в Кронштадте,— ответил я.

Владимир Ильич подошел к Р. П. Хмельницкому, моему секретарю, боевому товарищу, дважды раненному в боях за Кронштадт, и, бережно обняв его за правое плечо, пригласил сесть рядом с ним... Все присутствующие внимательно вслушивались в беседу вождя и солдата, взволнованные простотой обращения, его чуткостью, словно Ленин говорил с каждым из нас в отдельности.

Волочаевские дни

Рабочий, член Коммунистической партии с 1903 года. Один из организаторов партизанского движения на Дальнем Востоке.

Это было в морозный февраль 1922 года. Советская Россия приступала уже к великому строительству, а на Дальнем Востоке хозяйничали интервенты.

Правительство Дальневосточной республики готовило контрнаступление.

Партия выдвинула председателем Военного совета и главкомом вооруженных сил Дальневосточной республики Василия Блюхера, командование войсками фронта было поручено Степану Серышеву. Вместе с ними работал Павел Петрович Постышев.

По городам и деревням летел призыв: «Республика в опасности! Граждане, к оружию!» Шахтеры Сучана, бородатые уссурийцы, скуластые корейцы, степенные железнодорожники, вихрастая молодежь — все пошли по призыву партии и правительства громить белые армии.

В последний и решительный...

Станция Волочаевка утопала в снежных сугробах. В двух километрах от нее за небольшими холмами виднелась деревня того же названия. Вокруг станции и деревни расстилалась слегка холмистая равнина, поросшая редким кустарником. Позиция белыми была выбрана здесь очень выгодная. Заблаговременно они опутали Волочаевку колючей проволокой, за холмами расставили батареи и вырыли окопы. В снежных окопах, на морозе и пронизывающем ветре, от которого стыла кровь, залегла армия Восточного фронта.

Главком Блюхер по колено в снегу обходил наши части. Веселый и простой, он шутил с бойцами, внимательно слушал, говорил тепло и очень доверительно.

В беседе его лицо, загорелое и открытое, быстро меняло выражение. Когда он был чем-нибудь недоволен, оно делалось строгим, и черные брови близко сдвигались. Блюхер прибыл на фронт недавно, но его уже знали и любили.

С ним обходил позиции командующий фронтом Серышев. От напряженных, бессонных ночей он был очень бледный, но, как и Блюхер, бодрый и веселый.

Громкое «Здравствуйте, товарищи!» слышалось в снежных окопах. Командиры подразделений рапортовали о своих частях. Одни докладывали об обмороженных ногах своих бойцов, другие указывали на недостаток в патронах.

— Рискованно идти в наступление,— высказывали свои опасения некоторые.