Как сражалась революция

Виленского запасного полка, новосформированная маршевая рота тридцать седьмого стрелкового полка, запасной батальон Ковельского полка, один батальон лиги женщин, в него вступили жены и дочери офицеров и городской буржуазии.

Кроме этого, в городе расквартированы три эскадрона конницы улан и эскадрон так называемой «татарской Яздис». Имеется одна батарея, отряд танков и один бронепоезд, пришедший вчера из Лиды. Вот и все. Общая численность гарнизона четыре тысячи человек. Солидных укреплений на окраине города нет. Северо-западный мост защищает батальон Ковельского полка. Кое-какие укрепления имеются у Неменчина и по реке Видия восточнее города. Что касается танков, то я видел их собственными глазами на городской площади. Танки небольшие, главным образом французской системы «Рено». В городе чувствуется тревожное настроение, говорят о том, что литовские войска движутся по границе в направлении на Троки, что Пилсудский обещал срочно выслать из Лиды и Гродно подкрепления. Вторая дивизия в основном состоит из литовцев и белорусов, только офицеры из поляков. Солдаты не хотят воевать и очень боятся нашей конницы. В этом я сегодня сам убедился, когда увидел в восьми километрах отсюда, как целый батальон сдался в плен. В Вильно распространяются слухи о том, что на город наступает десятитысячная дикая орда в черкесках под командованием Чингис-хана. Вот, товарищ комкор, все, что я сумел узнать.

Я вторично обнял Васю со словами:

—    Молодец! Спасибо тебе за ценные и своевременные сведения. За твою смелость после взятия Вильно я тебя представлю к награде орденом Красного Знамени.

Краснея от радости, Вася смущенно, но твердо ответил:

—    Рад служить родной Советской Белоруссии!

Смерть героя

Предвидя упорные бои на подступах к Вильно и в самом городе, ровно в 5 часов утра 14 июля я направился в бригаду, обходящую город с северо-запада. Вместе со мною были Титаев, Хачи и Вася. Вначале я не хотел брать Васю с собой, но, уступая его горячей просьбе и думая о том, что он и здесь может быть полезным, захватил его.

В 15—18 километрах от города противник перешел к обороне и начал оказывать сопротивление. Очевидно, генерал Барщук, не желая без боя отдать древнюю столицу Литвы, решил напрячь все свои силы для обороны. Он выбросил на фронт все, что мог, в том числе и необученные, наспех сколоченные добровольческие батальоны, составленные из местного населения. Развернулся ожесточенный бой с переменным успехом.

Во второй половине дня бригада Уединова ворвалась на западную окраину Вильно. Начались уличные бои.

Мой Казбек, весь взмыленный, ретиво догонял головные части. Впереди бригады я увидел громадную фигуру комбрига. Его кабардинская бурка, распахнутая ветром, неслась вместе с ним, как черные крылья, развеваясь вправо и влево. Сзади была видна только папаха да вытянутая вперед рука с обнаженной саблей. Рядом с ним скакали, тоже с обнаженными саблями, командиры полков Смирнов и Балашев.

Подскочив к перекрестку какой-то улицы, мы попали под сильный пулеметный огонь. Стреляли из окна высокого дома. На моих глазах свалились с коней два красноармейца, сраженные вражескими пулями. Одновременно с этим в тридцати шагах впереди меня со страшным треском взорвались брошенные сверху ручные бомбы. Казбек встал на дыбы и перевернулся, я упал с лошади и больно ударился о мостовую. Не медля ни минуты, Титаев подскочил, поднял меня и потащил к воротам дома. Красноармейцы открыли огонь по окнам дома, из которого стреляли.

На мостовой я увидел упавшую лошадь Васи и его самого, неестественно неподвижного. Преодолевая боль, бросился к нему. Дрожащими пальцами приподнял веки его и убедился, что он мертв.

Хачи и Титаев положили тело на землю у ворот. Только теперь я заметил, что вся спина и затылок Васи были изрешечены осколками взорвавшейся бомбы.

...К вечеру, после ожесточенного боя в центре города, на городском бульваре и на южной окраине города поляки окончательно были выбиты из города.

В 19 часов штаб корпуса во главе с Вилумсоном прибыл в Вильно и тотчас же послал по радио командующему Западным фронтом и ЦК Белоруссии следующее донесение:

«Сегодня в 12 часов дня передовые части корпуса ворвались в г. Вильно. После восьмичасового кровопролитного боя под личным руководством комкора г. Вильно взят. 14 июля 1920 года. № 850. Наштакор Вилумсон. Военком Поверман».

Через день, при участии трудящихся города и бойцов корпуса, мы похоронили в городском саду тело Васи.

В последний раз прощаясь с ним, я воткнул в свежий могильный холмик деревянную дощечку с надписью:

ТИШЕ, ГРАЖДАНЕ!

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ТЕЛО ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТНЕГО ЮНОШИ —

БЕЛОРУССКОГО КОМСОМОЛЬЦА ВАСИ,

ПАВШЕГО ЗА СВОБОДУ И СЧАСТЬЕ ВСЕХ ТРУДЯЩИХСЯ.

В результате удачных боев под Вильно оперативный план контрнаступления, разработанный лично Пилсудским, потерпел фиаско. С этого момента, по словам самого Пилсудского, польские армии неудержимо катились до древних стен Варшавы.

Одиннадцатая армия идет в Баку