Как создать идею для лидера

Всех их, и мужчин и женщин, оживил один роднящий факт – появление в жизни положительного героя, оптимистично настроенной личности, вселяющей надежду и передающей семя жизни, из которого в конце концов появляется на свет новая личность. У всех этот герой различен по происхождению, а порой их даже несколько. У Леонардо да Винчи минимальный интерес отца к рисованию был закреплен и подхвачен учителем Андреа Верроккьо, подстегнут конкуренцией. У Коко Шанель спасителем оказался мужчина, которого она сумела влюбить в себя и у которого одолжила средства для создания своего имени в бурлящем мире моды. Михаил Ломоносов, хотя и начертал досадные слова о родителях «Меня оставил мой отец / И мать еще во младенчестве», в упорном продвижении по научной лестнице ориентировался на образ деятельного, рассудительного и в значительной степени расчетливого отца. Марка Шагала спасали многие. Сначала мать, поддержавшая начальное стремление сына к живописи; затем жена, выступавшая вдохновительницей и верной музой; и лишь потом, значительное время спустя – медленно появляющиеся ценители экстраординарной живописи. В жизни Мэрилин Монро роль буфера между потерянной девочкой и суррогатом надвигающейся жизни сыграла подруга матери; открытый ею параллельный мир сокрушительного успеха и блистательного счастья стал постоянно преследующим маревом, миражом, застилающим реальность. И хотя счастье оказалось иллюзией, успех все-таки посетил то заброшенное, заблудшее существо, которое позже мир узнал под маской Мэрилин Монро. Наконец, у певицы Галины Вишневской коренные изменения в судьбе произошли благодаря бабушке; славянская доброта, душевность и открытость этой сильной женщины, без преувеличения, спасли девушку от грехопадения и неизбежного конца в виде повторения родительской модели. Бабушкины внушения победили комплексы и дали возможность миру увидеть личность, а самой Галине – ею стать. В этом списке преднамеренно избраны различные судьбы, разные формы влияния и коррекции личности. Фрустрация в жизни этих людей стала этапом перерождения, вхождения в новую плоскость жизни, возможностью очищения и изменения образа. Результатом отсутствия любви и признания явился поиск их в столь отчаянной и настойчивой форме, что никогда не отвергаемым детям трудно было бы поспеть за ними, и тем более конкурировать с ними.

Любопытно и вполне типично для этого контекста воспоминание о противоречивом детстве еще одной женщины незаурядного ума – Софьи Ковалевской. «Иногда я испытываю желание приласкаться к маме, взобраться к ней на колени; но эти попытки как-то всегда оканчиваются тем, что я, по неловкости, то сделаю маме больно, то разорву ей платье и потом убегу со стыдом и спрячусь в угол. Поэтому у меня стала развиваться какая-то дикость по отношению к маме, и дикость эта еще увеличивалась тем, что мне часто случалось слышать от няни, будто Анюта и Федя – мамины любимчики, я же – нелюбимая». Строгий, подобный лишенному эмоций манекену, отец, который «может унизить», «мало обращает внимания» на детей; отстраненная мать и «изоляция от всех домашних» гувернанткой – такое детство могло бы показаться кошмаром. Если бы не удачные попытки обратить на себя внимание, приобрести недостающую любовь какими-то необычными способностями. Например, отменной памятью, уникальными склонностями к фантазиям и размышлениям, появившимся вследствие одиночества. В семь лет ее «забавляло», что она может подсказывать четырнадцатилетней сестре. Позже, добравшись до Лермонтова и Пушкина, она шалела от неожиданно нахлынувшего счастья благодаря новым переживаниям. Появилась щель, шлюз для выхода переживаний, желание жить, «показать себя». Нередко на первый план выходит фрустрация смертельной опасности – вследствие открывшего в детстве знания о своей смертельной болезни или попадания в зону повышенной опасности для жизни. Тогда вопросы и ответы листаются с сумасшедшей скоростью, решения принимаются почти мгновенно, смешивая эмоциональный и интеллектуальный уровни восприятия информации.

Жизнь юного безмятежного футболиста Альбера Камю перевернула смертельная болезнь, признаки которой привели его к поспешной смене дальнейшего сценария. Ему пришлось столкнуться с неожиданно возникшим пасмурным чувством собственной неполноценности, в считаные дни переосмыслить свои возможности, свое предназначение на Земле. Неосознанно он взялся за книги, которые привели его к стойкому желанию изменить форму самовыражения, добиться успеха теперь уже не на спортивном, но на интеллектуальном поприще. Болезнь учит проходить через крайние переживания, и они заметно помогают в достижении успеха.