Как соблазнить невесту

– Это звучит весьма матримониально, – с нескрываемым интересом произнес Лиланд.

– Что? Как вы сказали? Я и она? О чем это вы? Она моложе любого из моих сыновей. Слишком молода для меня.

– Напомню, что она вдова и вполне взрослая женщина.

– Да, она овдовела, и тем лучше для нее, бедняжки.

Лиланд вопросительно поднял бровь.

– Таннер, ее муж, был, попросту говоря, скотиной, – с грустью произнес граф. – Добродушной скотиной, пока все делалось по его норову. И жестокой, если это было не так. Он служил тюремщиком и был отправлен в Австралию вместе с заключенными, чтобы караулить их там, в новой исправительной колонии. Он делал это за очень высокую плату. Таннер всегда любил деньги. Отец Дейзи, по вине которого она попала в тюрьму, попытался сделать для нее хотя бы одно доброе дело. По крайней мере то, что он считал таковым. Он уговорил ее выйти замуж за Таннера, о чем тот просил. Таким образом, она получила защиту от других охранников, а также от мужчин-заключенных на корабле.

– Я считал, что женщин содержат отдельно от мужчин, – нахмурился Лиланд. – Именно этого постоянно требуют реформаторы.

– Совершенно верно. И они этого добились для большинства тюрем здесь, в Англии. Но когда корабль уходит в море, на нем устанавливают свои порядки. Никто не обладает тысячей глаз, и тех немногих начетчиков Библии, проповедников, которые плыли вместе с нами, обманывали на тысячу ладов. Не было сомнений в том, что такую красотку, как Дейзи, станут насиловать. Она послушалась совета отца, предпочла, чтобы ее насиловал один скот, а не множество, и вышла замуж за Таннера.

– Мудрый выбор, – произнес Лиланд, но губы у него при этом скривились. – В конечном счете, она осталась в выигрыше. Теперь она богата, по крайней мере, так она говорит. Судя по ее платью, возможно, так оно и есть.

Граф бросил на Лиланда испытующий взгляд.

– Ли, вы слишком умный малый, чтобы сойти за дурака.

Виконт выпрямился, от его небрежно-ленивой позы не осталось и следа.

– Вы правы, милорд, я разыгрываю из себя дурака. Как мне ни жаль, но это правда. Собственная манерность меня забавляет. Скажите, вы теперь верите мне?

Граф махнул рукой.

– Успокойтесь, прошу вас. Простите, но мой тюремный опыт – все еще чувствительное место. Никто не может этого понять, пока сам не попробует. Существование заключенного... По правде говоря, у него вообще нет собственной жизни. Ему принадлежат только его сны. Кто-то другой распоряжается его телом. Многие не в силах это перенести. Остаются рубцы. Видимые и невидимые, они могут быть глубокими и даже смертельными. Эймиас до сих пор страдает от ночных кошмаров. Он теперь нашел свое счастье, но я думаю, что кошмары будут сниться ему всегда. И всем нам тоже, потому что мы наяву жили, точно в страшном сне. Вероятно, для женщины это тяжелее, чем для мужчины. Дейзи только-только исполнилось шестнадцать, когда она вынуждена была обвенчаться с Таннером. Ему было тридцать три. Сильный молодой мужчина, отнюдь не безобразный, но Дейзи вышла за него не потому, что ей нравилась его наружность. Их обвенчал священник на борту корабля, плывущего в исправительную колонию. Отец сказал дочери, что если она выйдет за тюремщика, то окажется в безопасности. Власти разрешили Дейзи жить с Таннером, до тех пор, пока она не отбудет срок.

. -Стало быть, отец старался, как мог, позаботиться о ней? Но ведь это хорошо.

– Старался? – переспросил граф. – Этого мы никогда не узнаем. Некоторые из нас думали тогда, что из рук в руки перешли кое-какие денежки и были обещаны некоторые послабления. Жениться на Дейзи не прочь были и другие мужчины, однако отец велел ей выйти только за Таннера и ни за кого другого. Но на что бы папаша ни рассчитывал в результате этого брака, он не получил ничего. Умер от лихорадки еще до прибытия корабля в порт назначения.

Граф ненадолго умолк, глядя на стакан у себя в руке, потом продолжил:

– Нет сомнений, что брак с Таннером помог Дейзи выжить в Ботани-Бей. Но, между нами говоря, я думаю, что в определенной степени ее тамошний удел оказался не менее тяжким, нежели наш.

Лиланд отпил из стакан аи молча ждал, когда его друг заговорит снова.