Как соблазнить грешника

— Неужели тебе хочется продолжения, моя дорогая женушка? — ухмыльнулся он.

— Гэвин, — решительно начала Фиона, — нам нельзя так долго заниматься любовью.

— Почему нельзя? — искренне удивился он.

— Это неприлично, — продолжала гнуть свое Фиона. — Мы показываем дурной пример нашим подданным.

Гэвин звонко расхохотался и, чуть приподнявшись, обнял ее.

— Моя бывшая любовница читает мне нравоучения, как следует мне вести себя?! Неужели мир перевернулся?

— Нет, Гэвин, довольно. — Фиона слегка отстранилась; она не хотела, чтобы разговор уклонился в сторону. — Кроме того, я уже не твоя любовница, а жена. На правах жены мне хочется намекнуть тебе, что брак — это нечто большее, чем плотские утехи.

Внезапно он привлек ее к себе и осыпал ее лицо, шею и грудь поцелуями. Она прильнула к нему, положив ладони на плечи и, опершись подбородком о его широкую грудь, устремила на него свой взор, полный любви. Казалось, что еще немного, и от охватившего ее счастья, от переполнявшей ее любви можно умереть. Но, немного подумав, Фиона решила, что в такие минуты не стоит думать о смерти, а лучше как можно полнее наслаждаться тем, что есть сейчас.

— Уже прошло два месяца, а ты ни словом не обмолвился о том, о чем вы говорили с королем в церкви. Вначале наше бракосочетание сильно разозлило его, не так ли?

— Да, довольным он точно не был, — согласился Гэвин.

— Тем не менее он все же удостоил праздник своим посещением. Король явно развеселился, поцеловал меня согласно обычаю и пожелал нам всех благ. Более того, он первым провозгласил тост, пожелав нам счастья, здоровья, процветания. Каким образом тебе удалось заставить его сменить гнев на милость?

— Удалось с помощью хорошо испытанного средства, — ухмыльнулся Гэвин. — Все решили деньги. Мне нисколько их не жалко. Это стоило того.

Несмотря на его шутливый тон, на душе у Фионы вдруг стало не так радостно, как раньше.

«Деньги решили все?! Он купил королевскую милость». — Волна благодарности поднялась в ее душе.

— О, Гэвин, — прошептала она.

— Это было не так уж легко, — притворно вздохнул он. — Трудно расставаться с деньгами.

Фиона вытянулась рядом с ним и потерлась носом о его кожу, как трется котенок, выражая свою благодарность.

— Я тут подумал и решил, что ты, моя любезная женушка, должна начать выплачивать свой долг как можно раньше. Тем более что я намерен внести эти деньги, твой брачный выкуп, в нашу сделку.

Гэвину стало так весело, что он опять громко расхохотался. Фиона признательно улыбнулась ему в ответ и ласково провела пальцами по длинным прядям его волос. Боже, когда он улыбался, он становился еще краше.

— В таком случае, мой дрогой муж, позвольте мне начать выплачивать мой долг с завтрашнего дня, — решительно сказала Фиона. — Мы не должны так долго оставаться в кровати, а то ведь прислуга уже начала шептаться, и пересуды о нас уже распространились по всему замку. Боже мой, мне так неловко, что я каждый раз краснею, когда прохожу мимо подсобных помещений и кладовых и вижу, как они шепчутся, поглядывая в мою сторону. А вчера я невольно подслушала, как два стражника спорили между собой, как скоро после бракосочетания я понесу плод от вашей мужской доблести.

Гэвин едва не подпрыгнул в постели и так резко присел, что едва не столкнул Фиону на пол.

— Скажи мне, кто посмел так непочтительно отзываться об этом, и я прикажу наказать их для примера остальным, чтобы не распускали языки.

Фиона погладила его по плечу.

— Не надо так сердиться. Если ты станешь наказывать каждого, кто позволяет себе разного рода скабрезности, то скоро некому будет охранять замок.

— Но такие слова очень обидны. — Глаза Гэвина сердито заблестели. — Я не позволю, чтобы о тебе отзывались так непочтительно, тем более те, кому полагается тебе служить.

Горячность Гэвина поразила Фиону.

— Знаешь, раньше мне приходилось терпеть и не такое от женской прислуги, и ничего — жила и не плакала. И что тут плохого, когда мужчины рассуждают о наследнике, будущем графе и вожде клана.

— Им хорошо известно, кто станет вождем клана. Поскольку у меня нет братьев. — Увидев, как нахмурилась Фиона, Гэвин тут же поправился: — Законных братьев, то после меня главой клана станет Дункан, первый по старшинству среди наследников.

— А как же наши собственные дети?

Лицо Гэвина стало мрачным, он взял Фиону за руку.

— Я знаю, ты любишь Спенсера, как своего родного сына, и я тоже отношусь к нему как к своему собственному, но, к сожалению, он никогда не станет моим наследником. В его жилах не течет кровь Маклендонов. Дункан мой кузен, он сын родного брата моего отца, причем единственного брата. Если с ним что-нибудь случится, то следующим в очереди будет Эйдан, а потом Коннор. Главой клана должен быть настоящий Маклендон.

— А и не знала, что они твои кузены. Почему ты никогда не рассказывал мне о них?

Гэвин пожал плечами, а Фиона еще теснее прильнула к нему, положив голову ему на грудь, согреваясь его теплотой.

— Да, я знаю, кое-кто из членов твоего клана никогда не смирится с тем, что я, англичанка, стала твоей женой. Но надеюсь, к нашим детям они будут относиться иначе.