Как соблазняют женщин. Кухня футуриста.

Теперь распахивается дверь сарая с фруктами, и четыре аромата (первый – яблочный, второй – ананасовый, третий – мускатный и четвертый – рожкового дерева) врываются в зал, лишенный запахов. Только что гость среднего рода избежал запаха нитритов, и вот внезапно распахивается морская балконная дверь с сотней градаций и оттенков соляных запахов вместе с видом на необъятные заливы, то пенистые, то безмятежно спокойные, и на зеленые прохладные рассветные рейды.

Гость среднего рода визжит:

– Хотя бы дюжину устриц и марсалы на два пальца.

Однако его слова перекрываются, вместе с морем и серебристым рыбным рынком, мощными ароматами роз, такими слоистыми и плотными, что одиннадцать ртов, остававшихся до сих пор озадаченно или изумленно раскрытыми, начинают лихорадочно пережевывать пустоту.

Гость среднего рода всхлипывает:

– Ради Бога, милые повара, принесите нам хоть что-нибудь пожевать, иначе мы увидим, как эти мужланы вонзят свои зубы в безвкусную плоть пяти наших подруг.

Краткое замешательство. Суматоха. Повара появляются и исчезают. Ручные вентиляторы изгоняют все запахи. Ощущается кисло-сладко-тухло-нежный запах садовых ирисов, которые, выйдя из-под земли, встречаются с таким же запахом, только диким, исходящим от озера. Два аромата плоти, похоти, смерти соединяются и затем удовлетворяют нёбо всех одиннадцати изголодавшихся гостей.

Холостяцкий обед

Футуристическая кухня старается избегать всех недостатков, отличающих обеды холостяков, а именно:

1) противоестественного одиночества, которое роковым образом высасывает часть жизненных сил из желудка;

2) задумчивого молчания, портящего и отравляющего еду;

3) нехватки живой человеческой плоти, необходимой для поддержания нёба одинокого холостяка в зоне соприкосновения с животной плотью;

4) неизбежного ускорения ритма движений нижней челюсти, избегающей скуки.

В зале, украшенном аэроживописью и аэроскульптурой футуристов Тато[126], Бенедетты[127], Доттори[128] и Мино Росси[129], на столе с ножками от фисгармонии, на звенящих тарелках, окаймленных колокольчиками, представлены блюда-портреты:

1) «Белокурое блюдо-портрет»: отменно изваянный кусок жареной телятины с двумя удлиненными зрачками из чеснока в гнезде из измельченной вареной капусты и зеленого рапунцеля. Висячие сережки из красной редиски, политой медом.

2) «Блюдо-портрет друга-брюнета»: щеки, слепленные из песочного теста, усы и волосы – из шоколада, глазные белки – из взбитых сливок, зрачки – из лакрицы. Рот из разрезанного граната. Вместо галстука требуха в бульоне.

3) «Блюдо-портрет прекрасной обнаженной»: в хрустальной чаше, наполненной парным молоком, два бедра отварного каплуна, сверху все усыпано лепестками фиалки.

4) «Блюдо-портрет врагов»: семь кубиков кремонского торроне[130], каждый поверх маленького колодца с уксусом, и на стене висит большой колокольчик.

Решение

(Полибибита[131])

¼ вина Кинато[132]

¼ рома

¼ кипящего Бароло

¼ сока мандарина

Инвентина

(Полибибита)

⅓ игристого Асти[133]

⅓ ананасового ликера

⅓ ледяного апельсинового сока

Синхронная еда

Студень из курицы, обложенный кубиками молодой сырокопченой верблюжатины, натертой чесноком, и шариками из зайчатины, тушенной в вине.

Следует есть, запивая каждый кусок верблюжатины глотком воды из Серино[134], а каждый кусок зайчатины – глотком Шира (турецкого безалкогольного вина, изготовленного из сусла).

Свободолюбивый морской стол

По морю из курчавого салата с разбросанными там и сям обломками рикотты[135] плывет половина арбуза с капитаном на борту, вырезанным из голландского сыра, – он командует экипажем, который небрежно развалился на телячьих мозгах, сваренных в молоке. В нескольких сантиметрах от форштевня скала из сиенского кулича[136]. Судно и море посыпать корицей или красным перцем.

Над книгой работали

Редактор О. Поляк

Оформление серии Т. Семенова

Художественный редактор К. Баласанова

Издательство «Текст»

E-mail: [email protected]

www.textpubl.ru

Электронная версия книги подготовлена компанией Webkniga.ru, 2016