Как шутит Судьба (СИ)

— Инк… Как я здесь оказалась?.. я… Ничего не помню, — прошептала девушка, невольно расслабляясь от того, как приятно гуляла по спине ладонь любимого ей монстра, чья ласка стала самым приятным подарком в последнее время.

— Я принес тебя, ты прямо в ванной уснула от тепла. Теперь я смогу греть тебя, Сати, — голос Инка приятно резонировал мягким тембром прямо через кости, достигая самых сокровенных мест ее хрупкой души, заставляя ее мелко и приятно вздрагивать, словно та имела мягкие крылья, щекочущие всё, чего коснутся.

— Спасибо… Как ты себя чувствуешь? — девушка обеспокоенно прислушалась к мягкому дрожанию его энергии, но Инк мягко усмехнулся.

— Ты замёрзла вчера до полусмерти из-за меня, а спрашиваешь о моём самочувствии… Глупышка… — монстр не сдержался, поцеловав ее в макушку и ощущая, как его скулы залило свечение радужного теплого смятения, которому вторила сладко замершая душа. Сати была в растерянности, силясь понять, как так вышло, что Инк, обретя свои чувства, не отдалился, но напротив, стал настолько ближе, насколько даже в мечтах она не могла рассчитывать. Это вносило в расколотую душу чувство смутной тревоги с проблесками недоверия, ведь ее, как неполноценную, никогда не принимали в расчет, а отношение Инка к ней она иной раз сравнивала с тем, что обычные люди называют жалостью. А потому, Сати, чуть тушуясь, мягко выбралась из объятий монстра, ловя его недоуменный взгляд с проблесками синих форм зрачков, выражающих грусть.

— Извини, Инк, — тихо сказала она, разрывая зрительный контакт и молча покидая комнату, намереваясь побыть немного одной… Девушка впервые пожалела, что не может уйти туда, где жила прежде, чтобы привести собственные мысли в порядок, разобраться в чувствах и дать время Инку осознать собственные. Ведь может оказаться, что его тяга к ней лишь иллюзия, вызванная эйфорией от наполненности полным спектром эмоций. Решив, что это будет лучшим решением, девушка покинула дом прямо в чем была, намереваясь вернуться домой тем же путем, каким и приходила к другу: через портал, что он создал специально для нее, надёжно припрятав его в одном из кустов на заднем дворе. Сати грустно оглянулась на покатую крышу жилища, что обрамляла мозаика разноцветной черепицы, скользя взглядом по вагонке стен приятного жёлтого цвета, напоминающего оттенок соснового спила. Словно пытаясь запомнить все до мельчайших деталей, морально готовясь к тому, что больше не вернётся… Не увидит его доброй улыбки… Не услышит заразительного смеха… Не ощутит дивного касания и неожиданного тепла костей на голой коже… Не будет следить за каждым его жестом в невыразимом восхищении этим загадочным существом, натуру которого она так и не успела познать достаточно хорошо. Он был словно нераскрытой загадкой, ответ на которую, как она считала, та была не достойна искать. Где-то глубоко внутри болезненно сжался обрывок души, сильно сдавив саму себя невыразимой тоской… Сати скрылась в их тайном портале, оставив на листьях смородины росинки оброненных ненароком слезинок, что сверкали на утреннем солнце тысячей колючих искр.

С того рокового дня прошло немало времени, и на исходе второй недели, Сати поняла, что пропала. Она сменила место жизни, скрываясь от любимого монстра, твердо решив, что ее место не может быть рядом с таким прекрасным и великодушным существом, рядом с которым она постоянно терялась и была так зависима… Упрямая уверенность в том, что Инк должен переосмыслить свою жизнь и чувства, получив дар души, вселило в нее эфемерное ничем не подтвержденное чувство собственной ненужности и бесполезности. Это заставляло ее страдать.

Каждый день… Каждый час… Каждый миг…

Ровно до тех пор, пока ресурс искалеченной души не подошёл к концу,, постепенно погружая девушку в состояние апатии, чей приход неприятным холодом начал окутывать изнутри, останавливая ее суетливые движения по маленькому деревянному дому, который скиталица нашла в лесу, достаточно далеко от места ее прежнего жительства, обустроив здесь уютное местечко, среди высоких сосен, отчасти напоминавших ей о судьбоносной прогулке в мире исполинских деревьев. Все предыдущие дни Сати нервно сновала по дому, совершая бессмысленные действия, вроде уборки или попыток рисовать, что неизменно приводили к тому, что на картине она изображала Инка, в конечном итоге наполнив его портретами новый дом, мысленно сравнив себя с одержимой. Прогулки по местному лесу тоже не утихомирили бури, и теперь Сати смиренно замерла, усевшись на смятую с ночи постель, где потеряла сон, опустошенная и почти обессиленная, даже порядком исхудав от собственных переживаний, вогнавшихся под кожу тонкими ледяными иглами. Душа болела ощутимо, сдавленная и изломленная мучениями прошлой и нынешней жизни, мягко опуская все ее тело в прохладу безразличия с нитями истинной боли: оставалась лишь она одна. Мир померк, закрываясь сатином черноты и забвения, где разобрать можно было лишь одно слово.

— Инк…