Как сделать детектив

Я начала обдумывать, какого рода детективный роман могла бы написать. Меня окружали яды, и вполне естественным было выбрать смерть от отравления в качестве приема. Вцепившись в сам подход, выглядевший перспективным, я обыгрывала эту мысль, все больше склонялась и наконец утвердилась в ней. Перешла к участникам драмы. Кого бы следовало отравить? Кто отравил бы его или ее? Когда? Где? Как? Почему? И все остальное. Безусловно, получилось бы интимное убийство вследствие особого способа его осуществления, все произошло бы в семейном кругу, так сказать. Естественно, требовался сыщик. Тут меня стала засасывать шерлок-холмская традиция, но я вовремя призадумалась. Конечно, вроде Шерлока Холмса не годится, я обязана изобрести собственного, и к нему добавить приятеля в качестве мишени для насмешек или партнера для реплик, большого труда не составит. Мои мысли обратились к другим персонажам. Кого бы умертвить? Муж мог бы убить жену, самое привычное для убийств такого рода. Возможен, конечно, какой-нибудь необычный вид убийства с необычайной мотивировкой, но это не импонировало мне с точки зрения художественности. Самое главное для хорошего детективного романа, чтобы чья-нибудь виновность была очевидной, но затем нашлись бы причины, делающие ее неочевидной, и вы подумали бы, что преступник не обязательно этот. Хотя в действительности, разумеется, именно он. Однако здесь я сбилась с толку и пошла приготовить еще две бутыли гипохлорита, чтобы завтра было полегче с работой.

Некоторое время я продолжала обыгрывать свою идею. Стали вырисовываться детали. Уже маячил убийца. Выглядеть ему следовало зловеще. Непременно с черной бородой — тогда это казалось мне очень зловещим. Были одни знакомые, недавно поселившиеся рядом: чернобородый муж с женой старше его и очень богатой. Вот, подумалось мне, их и взять за основу. Я раздумывала над этим довольно долго. Можно бы за основу, но не вполне подходит. Сомнителен как раз бородач, он уж, конечно, никогда бы не замахнулся на убийство. Бросив о них думать, я решила раз и навсегда лучше не трогать реально существующих людей, обязательно лепить свои собственные характеры. Отталкиваться от тех, кого видишь в трамвае, поезде или ресторане, их-то можно гримировать по собственной прихоти.

Так и получилось на следующий день — сидя в поезде, я нашла то, что надо: пожилую даму, которая болтала как сорока, и рядом чернобородого мужчину. Про даму я не подумала, что это она, но он казался превосходным. Немного поодаль от них сидела крупная энергичная женщина, громко говорившая о веснушках. Ее внешность тоже понравилась мне. Не присоединить ли заодно? Всех троих взяв с поезда в обработку, я зашагала вверх по Бартон-роуд, бормоча про себя в точности как во времена Котят[51].

Очень скоро появился эскиз некоторых персонажей. Среди них энергичная Ивлин — я даже знала ее имя. Бедная родственница, она могла быть садовником, компаньонкой хозяйки, а что, если домоправительницей? Во всяком случае, я ее заполучу. Был и чернобородый, в котором я не приметила ничего, кроме бороды, а этого явно недостаточно. Или достаточной Пожалуй, да, ибо со стороны его видели бы только таким, каким он хотел казаться, а не каков в действительности, именно тут ключ к разгадке. Пожилую жену бородача убили бы скорее из-за денег, а не за ее нрав, так что не в ней дело. Я начала быстренько добавлять персонажей. Сын? Дочь? Может, племянник? Следовало набрать побольше подозреваемых. Семейка приятно увеличивалась.

Оставив семейку приумножаться, я обратила свой взор на детектива. Кого бы взять? Прошлась по тем, кого встречала в книгах и восхищалась. Там был бесподобный Шерлок Холмс, с ним мне никогда не сравниться. Был Арсен Люпен, но сыщик он или преступник? Неважно, все равно не в моем вкусе. Был там молодой журналист Рультабий из «Тайны желтой комнаты», и мне хотелось бы сотворить личность именно такого типа, который никем раньше не использовался. Кого же взять? Школьника? Довольно хлопотно. Ученого? Но что я о них знаю? И тут мне вспомнились беженцы из Бельгии. В Торском приходе жила целая колония беженцев-бельгийцев. Когда они прибыли, все преисполнились состраданием и деликатной доброжелательностью: люди отдавали под жилье бельгийцам меблированные дома, сделав все возможное, чтобы им было уютно. Затем произошла обычная история: беженцы оказались недостаточно благодарными за сделанное для них, то и дело жаловались. И никто по-настоящему не осознал, что в чужой стране бедняги очутились не в своей тарелке. Среди беженцев довольно много оказалось недоверчивых крестьян, которые ничего больше и не желали, как чтобы их позвали на чашку чаю или к ним кто заглянул. Только потребовалось не трогать их, позволить заняться самими собой, откладывать деньжата, вскапывать свой огород и удобрять его особым привычным способом.