Как Русь стала Сверх-Державой

Замирение по-евразийски

Новые обстоятельства требовали приступить к более всестороннему освоению края, больше внимания уделяя торговым связям с аборигенами. Становятся ненужными большие промысловые партии, а значит, отпадает и необходимость в создании укрепленных опорных пунктов. Вдобавок к промыслу мало-помалу приходит торговля и, как следствие, исчезает большинство причин, вызывавших вооруженные конфликты. Враждебность угасает. Тлинкиты так и не достигли своей цели – изгнания русских со своих земель. Война закончилась взаимоприемлемым, взаимовыгодным компромиссом. Российско-Американская Компания сумела закрепиться на юго-восточном побережье Аляски, получая прибыль как от торговли, так и от эксплуатации природных ресурсов края. Тлинкиты же, извлекая все большую выгоду из торговли с русскими, становились все менее агрессивными. В 1821 году главный правитель М. И. Муравьев позволил тлинкитам вернуться на место их родового поселения у стен Ново-Архангельска. Помимо стремления улучшить отношения с индейцами, он рассчитывал еще и на то, «что, имея под своими пушками жен и детей их и все имущество, гораздо легче будет содержать их в узде и узнавать все их замыслы». Война, вспыхнувшая в результате столкновения двух различных экономических и культурных укладов, медленно сошла на нет. По словам К. Т. Хлебникова, «колоши после поражения их… пока еще настроены подозрительно. Меры кротости, снисхождения и одолжения, ныне со стороны нашего колониального начальства в обращении с ними употребляемые, воздерживают их от явной вражды; но… Доныне отличные из них, пресыщаясь угощениями, твердят, что не намерены делать зла; но при первом каком-либо неудовольствии или ссоре… хватаются за ружья и кинжалы… они столь умны, что никогда не начинают открыто действия; хотя несколько раз случалось, что при малейших случаях, вооружась, скрывались за корни дерев и кусты [вокруг крепости] и ожидали последствий… Злейшие из них занимаются планами о нападении на крепость… Они твердят, что мы заняли места, где жили их предки, лишили их выгод от промысла зверей, пользуемся в лучших местах рыбной ловлей». Примером подобных конфликтов может служить случай, описанный Иннокентием Вениаминовым: «В Ситхе в 1824 году… по одному случаю произошла размолвка между русскими и колошами, которая столь была немаловажна, что все русские стояли под ружьем и… фрегат «Крейсер» был готов открыть неприятельские действия против колош по первому сигналу из крепости; а колоши еще ранее взялись за ружья и засели за пнями и колодами, некоторые расположились даже под самыми пушками крепостной будки и тем заняли дорогу к одному дому за крепостию, подле коего обыкновенно бывали переговоры и торговля. И тогда некто г. Носов (приказчик компании) пошел по этой дороге для переговоров с колошами, один, вооруженный только саблею; то один храбрый колоша, стоявший на самой дороге, тотчас прицелился в него. Но г. Носов, не обращая на него внимания, шел прямо и, подойдя к целившемуся колоше, дал ему такую оплеуху, что тот и с ружьем полетел в грязь, а г. Носов продолжал свой путь не оглядываясь. И колоша, как ни было это ему досадно и обидно, тем более, что товарищи его начали над ним смеяться, но не смел предпринимать ничего противу своего врага и обидчика». Старая вражда хоть медленно, но уходила в прошлое.

Надо признать, что свою евразийскую выдержку русские проявили и в Америке. Они нашли в себе мудрость не добивать индейцев в кампании 1804 года, а также после срыва атак 1805–1807 годов не проводить карательных акций, что наверняка попытались бы сделать на их месте англичане и американцы. Человеческий потенциал индейцев был в итоге задействован на совместные дела, а не был истреблен по американскому принципу «хороший индеец – мертвый индеец». И это, не сразу, постепенно, было оценено. Русские не мстили попусту, и индейцы тоже становились менее мстительными. Отметим, что к 1820 году, когда уже у русских появилось качественное превосходство в оружии, прежде всего за счет увеличения количества добротных кораблей с хорошими пушками, русские не соблазнились пролитием моря крови, отдав предпочтение явно назревшему замирению. То, чего не поняли или не хотели понимать англичане и американцы. А более мирные народы Северо-Западной Америки, которые не были экспансионерами, сошлись с русскими сразу.

В принципе, здесь повторилась ситуация Северо-Восточной Азии, с замирением чукчей и включением их пассионарной энергии в совместную экономику и торговлю края.