Как России победить Америку?

В частности, для обороны на одном из участков фронта (в районе горы Корниле — Mont Cornillet) немцы на глубине примерно в 17 метров в возвышенности, состоящей в основном из меловой породы, оборудовали подземное убежище, вмещавшее около трех батальонов пехоты. В наземных траншеях, точнее в том, что от них оставалось после многодневных французских артобстрелов, находилось относительно небольшое число солдат, основной задачей которых было несколько задержать наступления французов, следовавшие за артиллерийской подготовкой[101].

Основу же обороны создавали те подразделения, которые, переждав французский артобстрел под землей, контратаковали наступавшие части противника. Так немцам удавалось отбивать французские атаки, несмотря на подавляющее превосходство французов в артиллерии.

Убежище имело три выхода.

Узнав о местоположении убежища, французы смогли обстрелом из орудий завалить выходы из подземного убежища, причем не полностью: вылезти из него было можно. К тому же французы обстреляли выходы снарядами с ядовитым газом. Поскольку очень много людей одновременно попытались покинуть туннель, то на выходе образовалась давка, которая закупорила туннель. Выйти для контратаки гарнизон подземного убежища не смог, выбраться из подземной ловушки удалось лишь нескольким солдатам. Большая часть гарнизона погибла от удушения. В результате немецкая позиция была захвачена. Некоторая время немецкая артиллерия вела огонь по горе, где находился туннель, пытаясь не допустить французов к выходам из туннеля. Однако это было бесполезно[102].

В результате анализа этого боя[103] использование больших подземных убежищ было признано нецелесообразным, даже при наличии нескольких выходов. Войска следовало располагать в большом количестве относительно небольших убежищ.

Уязвимым местом подземных убежищ была наклонная галерея, ведущая с поверхности вниз. При выходе на поверхность защитная толща земли составляла всего пару метров, поэтому близкий разрыв снаряда заваливал вход в убежище.

Так до 50 % глубоких (до 8 м.) немецких убежищ было разрушено артогнем при наступлении союзников на Сомме[104].

При той концентрации артиллерии, которая была у союзников, близкие разрывы получались достаточно часто.

Сначала небольшие подземные убежища имели по одному выходу. По указанной причине этого оказалось явно недостаточно.

В дальнейшем убежища стали делать с двумя выходами, чтобы сохранить возможность их покинуть в случае завала одного из выходов. В качестве примера таких подземных убежищ, можно привести немецкие позиции в районе леса Ле-Претр (Le Pretre) летом 1918 года. Эти подземные убежища вмещали 16 человек (если они размещались лежа на деревянных нарах) или 80 человек стоя. От убежищ начала войны их также отличало наличие 50 сантиметровой бетонной перегородки примерно посредине наклонной галереи для спуска, перегородка имела бойницу для защиты от проникновения противника вовнутрь. Коридор, огибающий перегородку, оборудовался обитой 5мм железными пластинами деревянной дверью. Дверь защищала гарнизон от гранат и отравляющих газов[105].

Однако в ходе войны немцы стали отказываться от использования и таких, усовершенствованных убежищ на передовых оборонительных позициях.

Их рассматривали как ловушки для собственных солдат[106].

Уже в декабре 1916 года, обобщая опыт боев в районе Вердена, в немецких документах отмечалось, что глубокие подземные убежища в траншеях первой линии обороны не должны применяться. С уже существующими надлежало поступить весьма решительно: их по обстановке следовало разбирать, забивать их входы досками, уменьшать их глубину, взрывать (!), или даже откапывать новые линии передовых траншей, не имевших глубоких убежищ (!)[107].

Откуда такая ненависть к достаточно совершенным в инженерном плане сооружениям?

Официально это объяснялось тем, что в момент вражеской атаки, после переноса противником артогня вглубь обороны, пехотинцы из подземных убежищ не успевают добежать до своей огневой позиции вовремя и атакующий противник захватывает наземные позиции раньше, чем те открывают огонь. Как отмечали немцы, часть пехоты «не выбегала из подземных убежищ достаточно быстро»[108].

Действительно, находящимся на большой глубине солдатам труднее уловить перенос артогня вглубь обороны и переход пехоты противника в атаку. Как следствие, решение о выходе на поверхность может быть принято слишком поздно, и гарнизон подземного убежища окажется запертым под землей противником, успевшим окружить выходы из убежищ. Впрочем, имеется гораздо более прозаичное объяснение отказа от устройства глубоких подземных убежищ. Командование опасалось, что солдаты не захотят выходить из безопасного убежища для отражения атаки, и будут дожидаться, пока убежище будет заблокировано противником, а затем сдадутся в плен[109].

Неглубокие блиндажи не дают ощущения безопасности, и у солдат не возникает соблазна попытаться пересидеть в укрытии, пока наверху идёт бой.