– Уверена, он был занят, – он писал, что вернется к базовому обучению через неделю. Интересно, что он делает дома? Более того, мне интересно, почему он не позвонил мне. Знаете, говорят: «Если ты ему нужна – из-под земли достанет, нет – ему и не нужна твоя инициатива».
На душе появилось неприятное ощущение, но я все равно продолжила разговор с О’Снат, а после и с Софией, моей бабушкой, которая сказала мне, что врачи думают, что после последнего сеанса химиотерапии опухоль уменьшилась. Она утверждает, что все в порядке, но ее голос ослаб по сравнению с последним нашим разговором. Я пообещала, что позвоню на следующей неделе, а она пообещала, что останется сильной и здоровой до моего приезда в Израиль следующим летом.
Джесс, пролистывая мой CD–лист, выглядела еще более подавленной, нежели я. Вдруг меня озарила идея.
– Попробуй написать Митчу.
– Я уже пыталась. Он не ответил.
Взяв ее телефон, я начала набирать сообщение.
Джесс села на кровать рядом со мной.
– Что ты делаешь?
– Привлекаю внимание твоего парня.
Митч одержим своим телефоном. Наверняка он взял его с собой. Если он специально игнорирует Джесс, я убью его.
Вернув телефон, я посмотрела на Джесс.
– Он сказал, что завтра позвонит.
– Правда? – спросила она, с глазами полными надеждой. – Где он?
– В кино с друзьями.
– Я недавно говорила с ним. Он ничего не говорил о кино. С каких это пор я не могу пойти с ним и его друзьями в кино?
Я пожала плечами. Я не могу понять своего собственного парня. Откуда же мне знать, что Митч думает о ней?
Лежа поздно ночью в кровати, я думала об обещаниях, которые забыла взять с Эйви. Может быть, я заблуждаюсь, и он вовсе не ждет моего возвращения в Израиль? Если он не думает обо мне, то почему я так одержима им?
– Ты уже знаешь, это будет мальчик или девочка?
Сегодня воскресенье и я в пригороде с мамой. Мы едем в магазин для беременных. Кажется, она была очень сильно взволнована предстоящей небольшой экскурсией, и я просто не смогла отказать ей. Мама погладила выпирающий живот, как одна из беременных героинь фильмов.
– Мы хотим, чтобы это был сюрприз.
– А что, если родятся близнецы?
Когда она улыбнулась мне, в уголках ее светло-голубых глаз появились морщинки. Не слишком ли она стара, чтобы рожать?
– Было лишь одно сердцебиение. Я точно не рожу близнецов.
Ребенок родится только через шесть месяцев, а мамин живот уже напоминает маленький шар для боулинга. Не могу поверить, что не заметила раньше. Возможно, она пыталась скрыть его с помощью пончо, которые в последнее время так часто носила.
Когда мы подъехали к месту под названием «Модное Материнство», я чувствовала себя ужасно глупо. Мне семнадцать лет. Господи, да я уже могла быть матерью.
– Марк и я хотим, чтобы и ты приняла участие в беременности. Для нас это очень важно.
Моя мама не еврейка, но она придерживается еврейских взглядов на грехи и вину.
Я широко улыбнулась ей, сверкнув белоснежными зубами. Может быть, моя улыбка слишком натянута, но я очень хочу, чтобы мама была счастлива.
– Я очень рада за тебя, и я тоже хочу быть частью вашей новой семьи.
– Эми, я твоя мать, я вижу тебя насквозь.
Мы все еще сидели в машине. Веселое настроение мамы за считанные секунды сменилось грустью. О, нет. Мне срочно нужно что-нибудь сказать, пока она не расплакалась.
– Мама, я
Я помню день, когда мама впервые отвела меня на урок балета. Я умоляла записать меня, а когда настал долгожданный день, я практически потащила ее к мисс Герети, где Джессика брала уроки.