Как разрушить летние каникулы (ЛП)

Мне кажется, что езда на лошади без седла не особо отличается от поездки в джипе по горной местности, но все же у нее есть свои заслуги.

– И?

– И я могу сказать, что с тех пор, как Эйви познакомился с тобой, он изменился. Сейчас он улыбается… После смерти его брата, он редко улыбался. Думаю, я не буду возражать, если вы будете вместе, и ты сделаешь его счастливым.

Мы обнялись. Я счастлива, что у меня есть кузина, которая может ездить на лошади без седла.

А так же, она моя подруга.

Глава 29

Страх потери человека заставляет ценить его еще больше

Два дня спустя мы всемером вернулись на джипе в Мошав. Я очень хочу увидеться с Роном и сказать, что хочу начать все с начала.

Мы вошли в дом О’Снат. Такое впечатление, будто в доме собрался целый квартал. Все внимательно смотрели в экран телевизора. Я вижу кудрявую головку моего маленького кузина Матана и Доду Юки, но я нигде не вижу ни Рона, ни дяди Хаима.

У всех мрачное настроение.

– Что происходит? – я ничего не могу понять, но очевидно, что диктор рассказывает очень важную новость.

Все рассказывают о случившемся на иврите О’Снат, Офре, Эйви, Ду–Ду, О’Дейду и Морону. Только я ничего не понимаю.

– В Тель–Авиве, – объяснил мне Эйви после того, как выслушал остальных, – произошел теракт.

– Где мой отец? – меня охватила паника. – Где Рон? Сейчас он нужен мне как никогда раньше.

Эйви притянул меня в свои объятия.

– Эми, все будет хорошо.

Слезы застилают глаза, на этот раз я обращаюсь с вопросом к Доде Юки.

– Где он? – никто не ответил. Я чувствую, как к горлу подступает тошнота. Я вырвалась из объятий Эйви. Меня сейчас стошнит.

– Твой аба поехал в Тель–Авив вместе с Хаимом, чтобы доставить мясо в рестораны.

– Дода Юки, они в порядке? – спросила я, окончательно расплакавшись. Из ее глаз капали слезы.

– Не знаю. Все очень запутанно. После взрыва, люди побежали на помощь… вторая бомба.

– О Боже мой.

Я не достаточно хорошо знаю Рона, но я точно знаю, если кто–то пострадал, он одним из первых побежит на помощь. Вторая бомба…я не могу об этом думать.

– Мы не знаем, где они. Телефоны не работают.

Зайдя в комнату О’Снат, я лихорадочно роюсь в рюкзаке. Я достала из кармана джинс еврейскую звезду, которую мне дала Савта. Алмазы сияют, напоминая мне, что я еврейка, как и часть моей семьи. «Мы пережили миллионы лет, несмотря на то, что большую часть времени мы страдали», – напомнила я себе.

Я вернулась в гостиную, прикрывая лицо руками. Не хочу, чтобы кто–то видел меня в момент моей беспомощности. Сколько сегодня людей пострадало и сколько погибло? Меня тошнит от этих мыслей. Я пытаюсь выжить из своей головы образ тела Рона, распластавшегося на улице. Но что, если он там, а меня нет рядом, чтобы помочь ему? Мне нужны силы, но думаю, мои иссякли. Опустив руки, я смотрю на Эйви.

Он нужен мне.

Я отчаянно нуждаюсь в нем.

– Эйви, – говорю я, подбегая к нему, и крепко прижимаясь к его груди, – пожалуйста, не оставляй меня. Не думаю, что смогу справиться с этим без тебя.

– Я здесь, – мягким голосом уверил он, поглаживая мои волосы. – И я никуда не уйду.

Его брат погиб при теракте. Он должен поведать мне о боли собственной потери. Мы можем помочь друг другу пройти через это.

Я протянула ему ожерелье.

– Ты поможешь мне надеть?

Переживая самый длительный час своей жизни, я и Эйви сидим рядом с Савтой в ее комнате, избегая просмотра новостей. Она поведала мне о своем детстве в Израиле и о своем опыте, когда она впервые приехала на «Святую Землю». Я чувствую ее страх. Потеря двух сыновей опустошит ее.

Когда зазвонил телефон, я вскочила и побежала на кухню.

Дода Юки взяла телефон. Отвечая, она смотрит на меня. Мое сердце учащенно забилось.

– Эми, – я прижалась к Эйви для поддержки, готовясь услышать плохие новости, – это твоя мама.

Моя мама! Я подбежала к телефону и проложила трубку к уху.

– Мама!

– Привет, дорогая. По новостям передавали, что в Израиле произошел теракт. Я звоню, чтобы убедиться, что ты в порядке. Джессика звонила мне, она очень волнуется.

– Я… я в порядке, – у меня едва хватает сил ответить сквозь всхлипы. – Но… я путешествовала, а Рон уехал в Тель–Авив… мы ничего не знаем. Я схожу с ума. Я не знаю, что делать. Мы ждем телефонного звонка, но….

– О нет. Это ужасно. Я никогда не думала…

– Мама, я вынуждена положить трубку, вдруг он позвонит.

– Хорошо, хорошо, – в панике говорит она. – Я вешаю трубку. Позвони мне, как только станет что–нибудь известно… любая новость, ладно? И оставайся дома. Мне нужно, чтобы ты вернулась целой и невредимой.

– Мама, я так и сделаю.

Как только я повесила трубку, телефон сразу зазвонил. Я передала его О’Снат. Она, как и я, сильно нервничает и переживает.

– Ze aba! – прокричала она, после того, как поговорила с человеком на другом конце линии. – Hakol beseder!

Эйви взял меня на руки и покружил вокруг.

– Они в порядке!

Не могу в это поверить. Я направилась в комнату Савты, чтобы поведать ей хорошие новости. От Доды Юки я узнала, что дядя Хаим и Рон отправились к месту теракта, чтобы помочь более сорока пострадавшим.