Как разговаривать с собакой

В отличие от человека, инстинктивно изучающего язык, Дублирующего звуки речи окружающих людей, большинство животных не имеет генетической предрасположенности подражать чужим голосам. Даже если бы они имели физическую возможность воссоздать человеческие звуки речи, У Них просто нет инстинкта копирования слов, которые они слышат. Это единственное, что не позволяет изучать им разговорные языки с таким же успехом, как изучают их люди. Однако некоторые животные постигают язык не хуже человеческих детей. Это демонстрирует нам случай с Гуа, самкой шимпанзе, взятой в семь с половиной месяцев от ее матери: весной 1931 года ее отдали профессору Уинтропу Келлогу и его жене Луизе. Келлог хотел провести эксперимент, чтобы проверить, разовьются ли у шимпанзе, воспитываемой как человеческий ребенок в обычном семейном кругу, человеческие навыки, включая язык [1]. Это не было причудой, ведь ДНК шимпанзе и людей различается меньше чем на 2 %. Учитывая генетическую схожесть, кажется логичным предположить, что, поместив шимпанзе в нормальную человеческую среду и относясь к животному как к человеческому ребенку, можно ожидать от него проявления множества способностей, подобных человеческим, включая лингвистические.

Гуа заняла в семье место младшей сестры сына Келлога Дональда девяти с половиной месяцев от роду. Точно так же, как Дональда, ее пеленали, купали и пудрили. Чтобы покормить, Гуа сажали на высокий стул, и ела она ложкой. С ней говорили точно так же, как с Дональдом. В течение девяти месяцев Гуа жила у Келлогов как человеческий ребенок.

По сравнению с Дональдом Гуа была намного более развитой в моторных навыках. Она научилась управляться с вещами раньше и лучше Дональда, ходить и бегать быстрее него. Только в одной области Гуа начала быстро отставать — в языковых навыках. Гуа не делала никаких попыток научиться говорить. Ожидалось, что она смогла бы научиться человеческому языку, как и человеческие дети, будь она способна обучаться ему.

Гуа отлично развила телодвижения и жесты как средство коммуникации. Например, когда она видела на столе стакан апельсинового сока, то подходила к нему и изображала поцелуй, чтобы показать, что она хочет его выпить. Она указывала также на вещи, которые хотела получить, или привлекала внимание к другим вещам, которые находила интересными.

Гуа издавала звуки. Однако это были не слова, а скорее простые шумы, издаваемые дикими шимпанзе. Число этих звуков не изменялось, пока она жила у Келлогов. В большинстве случаев было ясно, что они означали, например, крик от боли, когда она поранилась, панический крик, ряд раздраженных звуков, крики от волнения и ворчание от удовлетворенности. Самая интересная особенность этих звуков — то, что они приобретали новое расширенное значение. Первое — сообщение о еде, лай, подаваемый шимпанзе своим соплеменникам, чтобы известить их о находке съедобного. Вторым был звук «уууу», который обычно означает нечто неприятное или выражает опасение, беспокойство. Лай, сигнализирующий о еде, стал эквивалентом «да» и издавался, если к ней обращались с вопросами: «Ты хочешь яблоко?» или «Ты хочешь выйти?» Звук «уууу» означал «нет» и мог издаваться в ответ на вопросы типа «Хочешь ли ты принять ванну?» или когда спрашивали, не хочет ли она лечь спать: «Ты не хочешь баю-бай?» Она не изучала человеческие слова, а скорее приспособила свои языковые звуки шимпанзе, чтобы отвечать и общаться с людьми вокруг нее.

Несмотря на то что Гуа не воспроизводила английскую речь, она явно постигала, понимала и правильно реагировала более чем на семьдесят слов или фраз к концу этих девяти месяцев. Казалось, что она реагировала на ключевые слова во фразах, а не на целое предложение. Например, она дала бы один и тот же ответ — лай, сигнализирующий о пище, на вопрос: «Хочешь апельсин?» и на вопрос одним словом: «Апельсин?» Интонация, т. е. повышение голоса, — это то, что позволяет нам определить содержащийся в высказывании вопрос. Для Гуа интонация не была важна, так как слово «апельсин», используемое в повествовательном предложении или с повышающейся в конце интонацией, вызывало один и тот же ответ.

Иногда Гуа с трудом понимала, о чем речь, если вообще понимала, особенно когда слова были соединены в комбинации, которые она никогда прежде не слышала. Например, она знала, что означает команда «Поцелуй мамочку», но затем сказали: «Поцелуй Дональда». Человеческий ребенок понял бы просьбу, так как Дональд тут же подставил щеку для поцелуя. Гуа, однако, запуталась с новым предложением.