Как разговаривать с собакой

«Полар знает свое имя, — сказал я. — А вот вы — нет». В ответ на его озадаченный взгляд я продолжал: «Сегодня проведем небольшой эксперимент, когда вернемся в номер».

Вечером я проинструктировал Пола: он должен был встать на кухне, а я увел Полара в спальню. Я гладил Полара, который казался весьма довольным таким вниманием, а Пол, стоя на кухне, кричал: «Нет!» (как было заранее спланировано). Полар встал и покорно отправился к своему хозяину. Дело в том, что из того, что он всю жизнь слышал, наиболее частым звуком, связанным непосредственно с ним, было слово «нет». Полар считал себя собакой по кличке Нет.

Мы говорили о способности собак воспринимать речь, а также об их способности понимать разные аспекты человеческой речи. Использованные мной примеры касаются типичных собак, живущих у обычных владельцев. Однако есть много историй о собаках с действительно удивительной способностью воспринимать то, что говорят люди.

Если верить подобным историям, то мои собаки выглядят первоклашками на фоне учеников колледжа. Имеет смысл проанализировать умение понимать человеческую речь некоторых из этих высокообразованных собак, чтобы раскрыть тайну их достижений.

4 Слушает ли собака?

Когда-то в 1960-х годах я видел представление Чарльза Эйзенманна и его собак под названием «Треп». Эйзенманн был известной личностью — как профессиональный бейсболист, а затем, после ряда поворотов карьеры, как тренер и дрессировщик собак. Хотя его собаки снимались во многих голливудских фильмах, известен он стал благодаря телесериалу «Маленький бродяга», где в главной роли снимался его пес Лондон породы немецкая овчарка. У Лондона было несколько сыновей: Лондон Младший, Торо и Торн, они часто подменяли его в трюках. Успешная работа собак объяснялась их удивительными способностями. Эйзенманн утверждал, что его собаки знали несколько сотен слов и могли понимать язык на уровне восьмилетнего ребенка.

Я посетил один из показов, устроенных местной телестанцией. Вокруг стояли телекамеры, передачу записывали также Для радио. Эйзенманн представил всех четырех своих псов и пояснил, что большинство собак просто вырабатывают привычку, например, ложиться, когда они слышат слово «лежать», и подходить, когда слышат слово «подойди». В основном они просто связывают слово и действие. Он объяснил, Что при обучении своих собак использовал интеллектуальней метод. Трудность этого метода заключалась в том, что он учил собак думать и изучать основы нашей речи. Метод Эйзенманна напоминал метод преподавания языка детям. Вместо того чтобы связывать слово с действием, он изменял формулировку и представлял одно и то же действие в самых разных вариантах. Результат этого обучения он продемонстрировал, показав, что Лондон лег по команде «Лежать», а затем лег, услышав такие фразы, как «Будьте любезны, расположитесь на полу» или «Примите положение лежа». Конечно, эти собаки отлично понимали язык. Когда Эйзенманн вел с ними простой диалог, используя случайные формулировки, собаки показывали понимание того, что от них требуется, вне зависимости от того, что сказал им хозяин, даже если при них открывали и закрывали двери, включали и выключали свет, уходили со сцены и совершали прочие разнообразные действия. Я никогда не забуду, как был впечатлен способностью собак находить группу объектов и выбирать любой специфический предмет, который называл их владелец. Моя доверчивость немного пошатнулась, когда Эйзенманн начал утверждать, что его собаки отвечают точно так же, когда он говорит с ними на французском или немецком языке. Поскольку это было в Калифорнии, кто-то спросил:

— Как насчет испанского?

Эйзенманн ответил:

— Не знаю, понимают ли собаки испанский язык. Почему бы не попробовать? Дайте мне простую команду на испанском.

Ему сказали:

— Сегга la puerta, — что в переводе с испанского означает «закрой дверь». Эйзенманн повернулся к собаке и сказал:

— Лондон, cerra la puerta!

Собака постояла, затем медленно и словно бы с сомнением пошла к двери, к которой уже подходила до этого на представлении. Лондон оглянулся на хозяина, затем вытянул лапу и закрыл приоткрытую дверь. Аудитория взорвалась аплодисментами.