Как разбиваются сердца

Они расстались с Солом на парковке. Эллис собиралась уехать, не обменявшись с ним больше ни единым словом, но он схватил ее за руку.

— Я позвоню тебе, — пообещал он, хотя ей было непонятно, кому из них это нужно.

— Я вернусь в понедельник, — сообщила она, на самом деле никуда не собираясь ехать.

— Передай привет от меня своим родителям, — мягко сказал Сол, словно они были хорошими знакомыми. И прежде чем она успела опомниться, он наклонился и поцеловал ее в щеку.

Эту щеку щипало всю дорогу до вокзала. Свинья, хам, грубиян! Эллис была готова расплакаться. Она ненавидела его. «Я позвоню тебе». Да он никогда больше не объявится!

Эллис и не ожидала, что Маделин выйдет из машины, когда Роланд подвез ее к вокзалу. Поэтому она попрощалась и поблагодарила Маделин через окошко, пока Роланд вынимал ее чемодан из багажника.

— Спасибо, Роланд, — улыбнулась ему Эллис. — Ваша вилла расположена в изумительном месте.

— Вы не видели большую часть острова. — Он наклонился и тоже поцеловал ее в щеку.

Помахав им на прощанье и подождав, пока они не скроются из виду, Эллис пошла на стоянку такси.

— А мы не ждали тебя до воскресенья! — воскликнула Никки, когда Эллис вошла в квартиру. — О Господи! — добавила она. Внезапно у нее возникло подозрение. — Ты случайно не поссорилась со своим приятелем?

— Никогда не увижусь с ним больше, — ответила Эллис, чтобы объяснить свое досрочное возвращение. Она теперь понимала, почему Никки так часто плакала. Любить было чертовски трудно! — Но я не хочу говорить об этом, — быстро добавила Эллис, уловив все признаки того, что Никки собирается посочувствовать ей.

— Я заварю тебе чай.

Если бы это могло помочь!

Эллис была в своей комнате и распаковывала вещи, когда домой вернулась Виктория. Несколькими минутами позже Эллис вышла, чтобы поздороваться, и поняла, что Никки уже успела сообщить Виктории о том, что Эллис вернулась из поездки и что всякие разговоры о приятеле были запретной темой.

— Я рада, что ты вернулась! — воскликнула Виктория, крепко обняв ее. — Мы скучали по тебе.

После этого они долго болтали обо всем, кроме таких предметов, как мужчины и отпуска.

— Мы с Викторией хотим попозже пойти посмотреть новый бар. Пойдешь с нами? — пригласила Никки.

Эллис отрицательно покачала головой.

— Я хочу пораньше лечь.

Вскоре после того, как они ушли, позвонила мама. Эллис почувствовала себя весьма неловко, когда та поинтересовалась, сообщили ли ей ее соседки, что она звонила накануне вечером.

— Я сказала, что ничего передавать не надо, но они могли хотя бы упомянуть о том, что я звонила. — Мама недолго помолчала. — Они сказали, что ты ушла.

— Они забыли сообщить, что ты звонила, — ответила Эллис. — Я ходила в бассейн, — объяснила она, отвечая на вопрос о вчерашнем вечере. Если бы ее мать только могла себе представить, что еще делала ее дочь, у матери был бы сердечный приступ.

Эллис была готова к тому, что мама спросит ее, с кем она ходила в бассейн, и вздохнула с облегчением, когда ее любящая мама радостно заявила:

— Ты всегда прекрасно плавала. — А потом добавила: — Ты не забыла, что через неделю папин день рождения?

— Ничто не сможет мне помешать приехать, — пообещала Эллис.

Когда мама повесила трубку, голова Эллис еще была занята мыслями о дне рождения отца и о том, что Сол Пендлтон считал, что она в Девоне празднует его в этот уик-энд. Тут снова зазвонил телефон.

Поскольку такое не раз случалось, Эллис была абсолютно уверена, что это снова ее мама, которая, заболтавшись с ней, забыла сказать то важное, ради чего и звонила.

Эллис сняла трубку.

— Ты что-то забыла? — поддразнила она.

— Я? Ничего! — произнес единственный в мире голос, который заставлял биться ее сердце, — Это ты, кажется, забыла. Забыла дорогу в Девон.

Слезы навернулись ей на глаза. Сол! Она-то думала, что он никогда больше не позвонит.

— Ну и как там Девон? — спросил он, не услышав ее голоса, который… перестал ей подчиняться.

— Я солгала, — еле слышно произнесла она, с трудом взяв себя в руки.

— Зачем?

Ее мозги отказывались работать. Она не могла придумать ни одного достойного ответа. Все, что Эллис знала, — это то, что она любила его и что, услышав его голос так неожиданно, от радости стала таять. Но тут она решила, что он не мог испытывать такой же радости, услышав ее голос. Сол прекрасно проводил время с Маделин Скотт… Эллис почувствовала, что к ней вернулась необходимая ей твердость.

Она оставила его вопрос без ответа.

— Что тебе нужно? — язвительно спросила она. Но ее нелюбезный тон не произвел на него ни малейшего впечатления.

— Приятно слышать ласковое приветствие моей подруги.

У нее заколотилось сердце. Интересно, «подруга» — это лучше, чем «женщина-друг»? Или хуже?

— Встань в конец очереди, Пендлтон! — резко сказала она. Хотя она совсем не хотела того, чтобы он положил трубку и разорвал хрупкую ниточку, связывающую их, гордость одержала верх. — Я занята.

— Ты не одна? — выпалил он.

— Это тебя не касается! — огрызнулась она. Боже! Как быстро изменился его тон. Воинствующий грубиян.

— Гони его!

— Сейчас! Я не должна тебе…