Как работает память. Наука помнить и искусство забывать

Для того чтобы эти слова было легче произносить, все они состояли из последовательности согласного, гласного и согласного звука. Но эти придуманные слова не имели смысла и поэтому не вызывали очевидных ассоциаций. Эббингауз заучивал списки из искусственных слов, а затем проверял свою способность вспоминать их через короткие интервалы времени (сразу после заучивания, через несколько часов, через час) и через длинные (на следующий день, на следующей неделе).

Результаты оказались вполне предсказуемыми. Чем больше был временной интервал между заучиванием и вспоминанием, тем больше забывал Эббингауз. Главный вывод состоял в том, что память преходяща. В конечном счете она исчезает.

В своем случае Эббингауз обнаружил, что поначалу забывание происходит довольно быстро. Всего через 20 минут он забыл приблизительно половину бессмысленных слов, которые выучил. Но по прошествии 24 часов забывание остановилось на уровне около 25 процентов. Эта закономерность, получившая название кривой забывания Эббингауза, характерна для зависимости памяти от времени, если эту память не укреплять. Без сознательных попыток сохранить в памяти выученный материал или стратегий вы почти сразу же забудете большую его часть. Затем крутое, резкое и быстрое ослабление прекращается. То немногое, что вы еще помните после первоначального сброса данных, похоже, остается с вами.

Предположим, что в старших классах школы вы изучали иностранный язык, но с тех пор на нем не разговаривали. Перестав использовать свои знания, вы за следующий год забыли большую часть того, что выучили, но затем процесс забывания остановился. А то, что в вашем мозге осталось от иностранного языка, будет храниться еще пятьдесят лет. В школе я три года учила латынь. Но с шестнадцатилетнего возраста видела этот язык только в надписях на одном или двух дипломах. Тем не менее по прошествии нескольких десятков лет я все еще помню, как спрягается глагол «быть» – sum, es, est, sumus, estis, sunt. Но этим мое знание латыни почти исчерпывается. Без использования и без повторения большая часть информации, которая для нас не важна, быстро исчезает из нашей памяти. Но, если что-то выдерживает проверку временем, оно, похоже, сохраняется навсегда.

Таким образом, согласно Эббингаузу и его кривой забывания, информация, которую мы кодируем в память, быстро разрушается с течением времени, но полностью не исчезает. Эббингауз также первым продемонстрировал, что время не может полностью стереть отпечатки, оставленные хранившейся в памяти информацией. Например, ему потребовалось десять попыток, чтобы запомнить список бессмысленных слов и без ошибок его воспроизвести. Затем он подождал, пока не забудет все слова из списка. А когда попробовал снова их выучить, ему потребовалось всего пять попыток. Таким образом, несмотря на то что он не мог сознательно вспомнить ни единого искусственного слова из списка, этот список не был напрочь забыт. Мозг не вернулся в состояние, в котором пребывал до первого заучивания слов. Следы памяти об этих словах сохранились, облегчая активацию и повторное заучивание.

Однако существуют свидетельства того, что память может стираться в физиологическом смысле. Современные исследования показали, что если набор синапсов, отражающих воспоминание, не активизируется в течение какого-то времени, то связи между нейронами ослабевают чисто физически. Если пауза затягивается, нейроны в буквальном смысле сокращают число своих анатомических и электрохимических связей с другими нейронами. Связи, а значит, и память, содержавшаяся в этих связях, больше не существуют.

Все мы сталкивались и с той и с другой ситуацией. Я изучала итальянский в седьмом и восьмом классе школы и до недавнего времени не сталкивалась с этим языком – не продолжала обучение и не разговаривала на нем. Просьба назвать дни недели на итальянском поставит меня в тупик. Я утверждала и искренне верила, что полностью забыла эту информацию. Но, если вы произнесете lunedì, martedì… этого окажется достаточным, чтобы я неожиданно для себя продолжила: mercoledì, giovedì, venerdì, sabato, domenica. Сюрприз! Откуда это взялось? Оказывается, названия дней недели на итальянском хранились у меня в виде воспоминания в мозге, а я даже об этом не подозревала!