С тех пор как Каин убил Авеля, отношения между братьями и сестрами всегда представляли собой туго сплетенный клубок из множества эмоций. Поскольку они – представители одного и того же поколения, и притом хорошо знающие друг друга, они реагируют друг на друга как личности: они могут любить или не любить друг друга, соперничать, если они одного пола, или испытывать сексуальное влечение друг к другу, если они разного пола. Поскольку они – близкие родственники, к их чувствам добавляется достаточно сильная привязанность и сплоченность. Тем не менее, хотя их генетический код и совпадает на 50 %, на 100 % он совпадает у каждого из них только с самим собой, поэтому у братской или сестринской любви есть предел. Будучи отпрысками одних и тех же родителей, братья и сестры соперничают за инвестиции родителей во всем – начиная с отнятия от груди и заканчивая завещанием. И хотя частичное совпадение генетического кода делает пару сиблингов естественными союзниками, оно также делает их противоестественными родителями, и эта генетическая алхимия охлаждает их сексуальное влечение друг к другу[517].
Если бы у людей рождался единственный выводок из
Как же родителям сделать «выбор Софи» и пожертвовать одним из своих детей, когда этого требуют обстоятельства? Теория эволюции предполагает, что главным критерием в этом случае является возраст. Детство – это минное поле, и чем старше становится ребенок, тем больше родителям повезло, что он все еще жив, и тем более незаменимым он становится как ожидаемый источник внуков – вплоть до достижения половой зрелости. (С этого момента начинается обратный отсчет репродуктивного возраста и ожидаемое от ребенка количество потомства постепенно сокращается.) Например, статистические данные показывают, что четырехлетний ребенок в обществе охотников-собирателей в среднем даст родителям в 1,4 раз больше внуков, чем новорожденный; восьмилетний ребенок – в 1,5 раза больше, а 12-летний – в 1,7 раз[518]. Следовательно, если у родителей уже есть ребенок, когда у них появляется младенец и они не могут прокормить обоих детей, они должны пожертвовать младенцем. Ни в одном человеческом обществе родители не жертвуют старшим ребенком, когда рождается младший. В нашем обществе вероятность того, что родитель убьет ребенка, неуклонно снижается по мере увеличения возраста ребенка, особенно заметно – в течение первого года, когда ребенок особенно уязвим. Когда родителей просят представить утрату ребенка, они говорят, что будут больше горевать о старшем ребенке – до подросткового возраста.
Динамика показателя ожидаемого горя почти полностью совпадает с продолжительностью жизни детей в племенах охотников-собирателей.
С другой стороны, младший ребенок, будучи более беззащитным, больше нуждается в ежедневной помощи родителей. Родители заявляют, что испытывают к младшим детям более нежные чувства, даже несмотря на то, что старших они больше ценят. Подобные соображения начинают меняться, когда родители становятся старше и становится все более вероятным, что младший ребенок может стать у них последним. Откладывать ресурсы уже не для чего, и младшенького в семье скорее всего будут баловать. Родители также оказывают предпочтение детям, которых можно цинично описать как более удачные вложения: более энергичным, более миловидным и более одаренным.