Вторая предполагаемая причина – в том, что мозгу необходимо организовывать информацию; без категорий мыслительная деятельность превратилась бы в хаос. Однако организация ради самой организации – это бессмыслица. У меня есть друг, страдающий навязчивым состоянием: когда ему звонят по телефону, его жена отвечает, что он не может подойти, потому что раскладывает свои рубашки по алфавиту. Время от времени я получаю увесистую рукопись от очередного ученого, открывшего, что все во Вселенной делится на три класса: Отец, Сын и Святой Дух; протоны, нейтроны и электроны; мужской, женский и средний род; Хьюи, Дьюи и Луи – и так далее, страница за страницей. Хорхе Луис Борхес описывает китайскую энциклопедию, в которой все животные делились на следующие группы: (а) принадлежащие императору, (б) забальзамированные, (в) дрессированные, (г) молочные поросята, (д) сирены, (е) сказочные животные, (ж) бродячие собаки, (з) животные, не входящие в данную классификацию, (и) трясущиеся, как бешеные, (к) неисчислимые, (л) те, которых можно нарисовать очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти, (м) прочие, (н) те, которые только что разбили цветочную вазу, (о) те, которые с большого расстояния напоминают мух.
Нет, мозгу определенно для чего-то нужно формирование категорий, и это «что-то»
С другой стороны, гораздо сложнее определить, что Питер – американский кролик, чем определить, что он – млекопитающее или животное. Чтобы назвать его млекопитающим, нужно лишь заметить, что он пушистый и двигается, но чтобы назвать его американским кроликом, нужно заметить, что у него длинные уши, длинные задние лапы, белый снизу хвост. Чтобы идентифицировать очень узкие категории, нам приходится проанализировать так много свойств, что для прогнозирования их почти не останется. Большинство категорий, которыми мы пользуемся в повседневной жизни, находятся где-то посередине: «кролик», а не млекопитающее и не американский кролик; «машина», а не транспортное средство или «Форд Темпо»; «стул», а не предмет мебели или «Баркалаунджер». Они представляют собой компромисс между тем, как сложно идентифицировать категорию, и тем, насколько эта категория нам полезна. Психолог Элеанор Рош называет их категориями базового уровня. Это первые слова, которыми дети научаются пользоваться для обозначения объектов, и это обычно первое, что приходит нам в голову, когда мы их видим.
Что же делает категории «млекопитающие» и «кролики» лучше, чем категории «рубашки, производимые компаниями, чье название начинается на букву “X”» и «животные, которых можно нарисовать очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти»? Многие антропологи и философы считают, что категории – это произвольные условности, которым мы обучаемся точно так же, как и другим акциденциям культуры, стандартизированным в нашем языке. Эта точка зрения достигает своего предела в таких направлениях искусства, как деконструкционизм, постструктурализм и постмодернизм. Тем не менее категории могут быть полезны только тогда, когда они связаны с тем, как устроен мир. К счастью для нас, объекты мира неравномерно распределены по рядам и колоннам инвентарного списка, определяемого наблюдаемыми нами свойствами. Инвентарь объектов мира «комковат». Существа с короткими пушистыми хвостиками обычно имеют длинные уши и живут на лесных полянках; существа с плавниками обычно имеют чешую и живут в воде. Зверей с плавниками или рыб с большими ушами и пушистыми хвостиками можно найти разве что в детской книжке с разрезными страницами, в которой можно самому собрать неведомую химеру. Коробочки в нашей голове работают потому, что объекты в окружающем мире существуют кластерами, которые соответствуют этим коробочкам.