Как проср.ли СССР

За Хрущёвым стояло два по-разному влиятельных слоя. Один – зримый, массовый – состоял из «шкурной» части высшей партийно-государственной номенклатуры, которая любила себя в Державе, а не Державу в себе. Второй слой – незримый, численно вначале небольшой, однако набирающий силу, состоял из пока что не занимающих крупных постов, но близких к высшему руководству агентов влияния Запада – референтов, консультантов, работников аппарата ЦК КПСС, Совмина СССР, Академии наук СССР, столичной «культурной» богемы и т. д.

Хрущёвские авантюры неизбежно должны были дорого обойтись стране. Хрущёва как главу партии и государства необходимо было срочно менять, а при этом проводить и те реформы, которые подготавливал Сталин. Однако номенклатурные перерожденцы и молодая «пятая колонна» снова упредили силы социализма. В июне 1957 года на Пленуме ЦК КПСС от руководства страной были отстранены последние компетентные члены сталинского руководства Молотов, Маленков и Каганович, отрицавшие авантюрный курс Хрущёва на построение коммунизма в считаные годы.

И вот на этом роковом Пленуме ЦК нам надо остановиться подробнее. Для будущих судеб социализма и СССР он имел ещё более зловещее и решающее значение, чем ХХ съезд КПСС. Июньский 1957 года Пленум формально был направлен против так называемой «антипартийной группы», но фактически он оказался ещё более антисталинским и антисоветским, чем ХХ съезд.

Собственно, если бы не доклад Хрущёва о «культе», сделанный «под занавес» съезда, ХХ съезд можно было бы расценивать как вполне деловой. Подавляющая масса рядовых делегатов ХХ съезда состояла из советских людей, честно работавших во имя процветания СССР.

Другое дело – Пленум ЦК в июне 1957 года. На нём была представлена только высшая партийно-государственная прослойка советского общества. И она-то на Пленуме вполне ясно проявила своё шкурническое мурло и готовность идти не за теми, кто ориентирует её на трудное дело слома «враждебных попыток затормозить и сорвать дело строительства социализма и добиться полного успеха в осуществлении наших великих целей», как о том говорил Сталин в 1952 году, а за теми, кто обеспечивает «номенклатуре» сытную и безбедную жизнь.

Сталин в 1952 году обращался с трибуны Пленума ЦК к преданным социализму «политическим деятелям ленинского опыта» в надежде на то, что им можно вручить эстафету его великого дела. Однако не прошло и пяти лет, и деятели ленинско-сталинского закала частью были задвинуты на вторые роли, а частью оболганы и преданы политической смерти.

Вот как это было…

Замечу, что события, предшествовавшие июньскому 1957 года Пленуму ЦК, я излагаю в соответствии с тем, как они были изложены в 1998 году Владимиром Наумовым, автором предисловия к сборнику документов «Молотов, Маленков, Каганович. 1957», изданному международным фондом «Демократия». Схему Наумова я использую намеренно, дабы никто не обвинил меня в том, что я описываю те роковые события односторонне и предвзято.

Итак, к лету 1957 года обстановка в высшем руководстве СССР сложилась острая. Большинство тогдашнего Президиума ЦК КПСС обвинило Хрущёва в:

– нарушении принципа коллективности руководства;

– грубости и нетерпимости по отношению к коллегам;

– поощрении культа личности Хрущёва;

– насаждении практики подавления инициативы и самостоятельности советских органов;

– перехвате партийными органами не свойственных им хозяйственных функций Советов;

– крупных просчётах в сельском хозяйстве;

– опасных зигзагах во внешней политике;

– дискредитации членов бывшего сталинского руководства Хрущёвым, Секретариатом ЦК, секретарями ЦК союзных республик и первыми секретарями обкомов.

Замечу, что все обвинения били, что называется, не в бровь, а в глаз. И уже ближайшие годы показали правомерность всех этих обвинений.

Во второй половине июня 1957 года Президиум ЦК поставил вопрос о целесообразности дальнейшего сохранения поста первого секретаря ЦК КПСС. Подчеркну, что речь шла только об этом посте, а не о первых секретарях республиканских ЦК и обкомов КПСС.