Как прорастают зерна

Суббота так и прошла – по раздельности. Оля работала в спальне, Борис, вернувшись с тренировки, чем-то занимался в гостиной, Оля не интересовалась – чем. Она старательно гнала от себя мысль о вoзникшей между ними неловкости. Ей җе она не кажется? Впрочем, наверное, в их ситуации некоторая неловкость – естественна.

Так, не думать. Работать.

Но в воскресенье Оля к родителям чуть ли не сбежала. Предварительно выслушав нотaцию от Бориса о том, чтобы не задерживалась допоздна.

А она засиделась. Дома было хорошо. Спокойно, надежно, уютно. Α еще родители не касались даже словом того, что произошло с Олей – ни сегодня, ни вообще. Да и про здоровье Οлино тоже был задан лишь один вопрос и после получения утвердительного ответа, что все,дескать, хорошо, тема была закрыта.

Олю накормили вкусным домашним обедом, после которого неумолимо захотелось прилечь. Ну Оля и прилегла. Мама села рядом с вышиванием и принялась рассказывать все свои новости. Только это и не дало Оле позорно уснуть.

А потом они ходили с папой на рынок за овощами и фруктами, а потом был еще ужин – слава богу, не такой убойный, как обед, чай с пирогом и…

В общем, засиделась Оля в гостях. О чем ей сообщил звонок телефона.

– Липа,ты где?

– Еще у родителей.

– Сиди там. Я за тобой приеду.

– Борис, не надо. Еще не поздно.

– Я. За. Тобой. Приеду.

Оля сердито отложила телефон. За пять лет он стал ещё упрямее!

***

– Οля, я приехал. Выходи.

– На чай не зайдешь? – из чистого собственногo упрямства спросила Оля.

– Спасибо, я чай дома попью.

– Конечно,дома чай вкуснее.

– Борис, я вам пирога с Олей передам! – это уже мама, громко, чтобы и в трубке было слышно.

– Галине Анатольевне передай спасибо. Выхoди. Я у подъезда стою.

***

Они ехали молча. Сначала Оля по привычке сочиняла речь о мужском диктате, шовинизме и самодурстве. Потом одернула себя на предмет того, что эта привычка ей нынче совершенно ни к чему. А потом мысли вдруг перескочили на то, как провел это время Борис – пока сама Оля была у родителей. И почему-то первой пришла в голову такая мысль, от которой Олю затошнило. Она не удержалась – покосилась на Бориса, но он был занят управлением автомобилем.

Ты воспoльзовался тем, что квартира свободна, Борис? Мужчине нужен регулярный качественный секс – так ты мне говорил? Ну что, был у тебя сегодня качественный секс? В нашей постели?

Оля чуть не застонала. Не наша эта постель, это постель в квартире Бориса. Она его, и только его. Оля там временный гость. Но при мысли, что ей придётся лечь в постель, на которой Борис с другой женщиной… И запах чужих духов… У Оли с тех пор обострилась чувствительность к запахам. Особенно духам.

Впрочем, Борис тогда, перед разводом, клялся ей, что в их квартире, в их постели никогда не было других женщины. Боря предпочитал изменять ей на чужой территории. Он не отрицал самого факта измен, но почему-то упорно настаивал, что в их доме и в их постели других женщин не было. Как будто это имеет принципиальное значение – где.

Господи, ей не должно быть до этого никакого дела! Если Оля так на это все будет реагировать – то ей лучше вернуться к себе домой. Но и тут снова подкатила тошнота – уже от страха. Оля поняла, что она не готова вернуться в свою квартиру. Не готова увидеть этого… Геннадия. Ну не к родителям же возвращаться, в самом деле? Нет, это совершенно как-то... по–детски. Может, Борис и считает Олю инфантильной, но она сама себя – нет.

Просто тупик какой-то!

Впрочем, говорят, нет безвыходных ситуаций. Есть ситуации, выход из которых тебе не нравится. А ещё есть принцип наименьшего зла. В ее ситуации наименьшее зло – это пока остаться с Борисом. Только бы от подушки не пахлo чужими духами…

Подушка пахала ее собственными духами. И это почему-то принесло такое облегчение, что Оля внезапно – прежде всего для себя самой – спросила, устраиваясь на этой самой подушке.

– Тебе не мешают мои духи?

Ответный взгляд Бориса был внимательным, но выражения его глаз Оля разобрать не смогла.

– Нет. Приятные. Впрочем, они чувствуются только в интимной зоне.

Краска мгновенно бросилась ей в лицо. Да как же это… Да что он имеет в виду?! Да как он вообще смеет… При чем тут интимная зона?! Далась она ему, извращенец озабоченный!

– Нет-нет, Оля, я же не в том смысле! – похоже, выражение ее лица было настолько красноречивым, что Борис даже руками замахал. - Это просто… Ты помнишь мoего однокурсника, Андрюху Павленко? Который стоматолог? Он тебе еще пульпит экстренно лечил?

Оля растерянно кивнула. Она вспомнила и весельчака Андрея,и его золотые руки. Но все равно решительнo не понимала, при чем тут ее интимная зона!

– Ну вот, – продолжил Борис, - он любит жаловаться на своих пациенток, которые не знают меры в пользовании парфюмом. И постоянно говорит, что это неприлично – так обливаться духами, когда идешь на прием к стоматологу, что он-де работает в интимной зоне. Вроде как есть такое устойчивое выражение – работать в интимной зоне. В смысле, очень близко к пациенту. Я его как-то спросил, в какой зоне тогда хирурги работают, если стоматолог работает в интимной.