Чтобы отпраздновать новый статус Шелби, мы заказываем по два куска шоколадного торта (фирменный рецепт Альфреда) и по чашке капуччино. В ореоле старого как мир запаха появляется Люси. Духи — эксклюзив, созданы специально для нее. Мускусные нотки, прелые листья, а шлейф — сладкий дым опиумных палочек. Люси машет на прощание и удаляется в неизвестном направлении. Ее провожают восхищенные взгляды. Во мне растет волна обожания. Да, я обожаю эту женщину, я преклоняюсь перед ней — ведь это она открыла нам новые горизонты, научила отличать настоящую жизнь от дешевой подделки и навсегда от этой подделки избавила. Мы с Шелби пьем за освобождение от души, и заметно окосевшая Шелби улыбается.
Сегодня я могу управлять миром. Ладно, ладно, знаю: я лишь на четвертом уровне. Но в один прекрасный день…
Ведь если разобраться, какая польза от души? Ее нельзя сдать в ломбард, нельзя наряжать и выгуливать по Парк-авеню… Я чувствую на себе множество взглядов и откидываю волосы, принимая полагающееся мне восхищение.
Имейте в виду: вы тоже можете стать клиентом.
Глава 2
По воскресеньям после ланча я играю в шахматы с двоюродной бабушкой моего бывшего мужа. Матчи имеют место в Центральном парке, как раз рядом с детской площадкой. Меня лично достает вся эта визжащая сопливая мелюзга, но Бланш говорит, что в парке Колумбус деваться некуда от панков, а Вашингтон-сквер «кишит паршивыми хиппи».
Каждый раз, только мы соберемся поиграть, к Бланш подходит Юрий-псих — иммигрант из сибирских лесов, и требует пять долларов за то, что мы сидим в его парке за его столом. У Юрия брови как у Брежнева — подозреваю, что из-за бровей-то ему и пришлось покинуть родину. Если бы меня столь щедро одарила природа, я как минимум прекратила бы холодную войну. А потом тоже уехала бы в Штаты и сделала коррекцию бровей в приличном салоне.
Я уверена, что Бланш тайно влюблена в Юрия, хоть он и «левый коммуняка». Правда, свои мысли я держу при себе. Бланш разоделась в пух и прах и нацепила не меньше сотни браслетов — при каждом движении они звенят. Так этого Бланш показалось мало — на пальце у нее красуется кольцо с вопиюще фальшивым камнем в четыре карата. Таким кольцом вполне можно убить. В семьдесят три года любовь особенно зла.
Бланш редко выходит из дому, а я люблю ее общество. Периодически мне даже удается забыть, что она в родстве с кобелиной Марвом, который бросил меня ради своей подстилки. У Бланш с моим бывшим ничего общего.
Юрий продолжает вымогать деньги. Со скрипом я достаю пять баксов (умеет, гад, вести переговоры!). Бланш смеется и встряхивает браслетами.
— Вы любите оперу? — спрашивает Юрий.