Как продать душу: Краткое руководство для светской львицы

Меган в своей стихии. Может, богемные замашки, которые она прежде успешно душила, наконец взяли верх, а может, у нее просто нет вкуса — поди пойми. В гостиной все так же, как мне запомнилось, только смазливый бармен куда-то делся. Посреди комнаты красуется обеденный стол (весь из себя антикварный, наверняка «чиппендейл»). На стенах размещено не меньше сотни маленьких жидкокристаллических телевизоров, и каждый жужжит свое. Интересно, что показывают в логове дьявола? Как ни странно, ничего сугубо дьявольского. Крутится клип из фильма «Шестьдесят минут», в котором фигурирует тип, как две капли воды похожий на типа, прислонившегося к стене в стороне от толпы.

С другого жидкокристаллического экрана передают интервью, поминают некоего Хоббса. Понятия не имею, что за птица Хоббс, да и какая разница? Все, однако, горячо обсуждают Хоббсовы похождения. Я собираюсь проследовать дальше, но тут подгребает Шелби. Я, как ни странно, рада: уж лучше Шел, чем эти интеллектуалы. Взгляд падает на подбородок Шелби — он безупречен, и отсутствие кашне говорит само за себя. Элементарно, мой дорогой Ватсон, чудеса пластической хирургии, только и всего. Я осторожно заглядываю Шелби за уши.

— Не парься, швов все равно не найдешь. Я очень старалась.

Глаза у Шелби прямо светятся.

— Выходит, ты на втором уровне? — шепчу я.

Так вот откуда эти золотистые блики в волосах, вот почему так сияет кожа! Да и бюст стал пышнее и выше. Сказать, что я ненавижу Шелби, значит ничего не сказать. Стыдно признаться, сколько часов ушло на безуспешные попытки вернуть заднице упругость. Я ежесекундно чувствую, что такое фунт лиха и почем он у Люси.

Рука Шелби легко скользит по безупречным изгибам ее же тела.

— Не пройдет и двух суток, как я окажусь на третьем уровне и, если ты не будешь хорошей девочкой, напущу на тебя люсибоязнь.

Это у нас в Программе улучшения качества жизни такой тонкий юмор.

— Кстати о демонах. Шелби, мне нужно с тобой поговорить.

— Я тебя внимательно слушаю.

— Как тебе работается с моей матерью?

— Она просто находка!

Шелби явно преувеличивает, но зачем-то же она это делает. Проглочу.

— Да, наконец-то мама смогла раскрыть свой талант. Кстати, Шел, если хочешь и дальше с ней работать, придется тебе соблюдать кое-какие условия.

Шелби кивает.

— Какие угодно. Мы же подруги, Ви.

— Так вот. Не вздумай ее завербовать. Поклянись, что не завербуешь.

— Злая ты, Ви. Неужели ты так плохо обо мне думаешь?

— Нет, что ты.

От щепетильности Шелби не умрет, это ясно. Но покраснела она очень натурально.

Шелби задирает безупречный нос.

— Только не думай, Ви, что за твою маму я прощу тебе долг. Надеюсь, ты не забыла о двух душах? Меня не проведешь. С новыми душами я выйду на пятый уровень. И в случае чего ты быстро почувствуешь разницу — на пятом уровне я смогу насылать выборочную амнезию и подложные воспоминания.

Шелби возвращает меня к суровой действительности. В последнее время я так много думала о спасении цивилизации, что совсем забыла о собственном продвижении. Или я намеренно гнала амбициозные мысли? В животе противно ноет, язык сам собой произносит мерзкое:

— Ой, Шелби, не надо! Я всего лишь на втором уровне…

— Брось прибедняться, Ви. Ты — самая известная личность в Манхэттене. Как ты думаешь, почему я сразу согласилась подписать контракт? Потому что хотела стать похожей на тебя.

Глаза у Шелби честные-честные. Я два года потратила на то, чего она добилась за считанные недели.

— Спасибо, Шел…

— Насчет двух душ…

Шелби широким жестом обводит гостиную. Просто шведский стол — души на любой вкус, бери сколько влезет. Но у меня что-то нет аппетита. Эти люди мне несимпатичны — всегда терпеть не могла снобов. Какое мне дело, отправятся они в ад или нет? Или лучше поставить вопрос так: если я не сумею спасти цивилизацию (а я наверняка не сумею), какая разница, куда попадут все эти довольно гнусные душонки после смерти? Внутренний голос подсказывает, что существенная.

— Шелби, я их всех впервые вижу. Нужно действовать очень осторожно, соблюдать все условия Программы. И потом, ты же меня знаешь…

Я пожимаю плечами, причем совершенно не в тему.

— Не волнуйся, я тренировалась. Смотри и учись, пока бесплатно.

Шелби волнующей походкой приближается к смазливому шатену и начинает флиртовать. Она воркует, ее рука скользит по шелковой блузке к талии и ниже, и я ловлю себя на мысли: «Черт, Шелби бесподобна!» А я? Конечно, я тоже бесподобна. Пока я рефлексирую, она шепчет что-то шатену на ухо, и они, рука в руке, удаляются к Люси. Я в шоке. Шелби сделала это по-быстрому. На вербовку клиента ушло три минуты сорок семь секунд — рекордное время. По толпе бежит ропот.

Вскоре Шелби возвращается, уже без не-содержащего-души-шатена, но зато с победной улыбкой.

— Все просто, Ви. Нужно узнать, о чем человек мечтает.

Когда-то я пребывала в счастливой уверенности, что знаю, о чем мечтают люди; но это было давно.

— И о чем же мечтал этот тип?

— О том же, о чем каждый самец.