Как приручить дракона – 2

— У меня есть конфеты, — как-то озадаченно проговорила она. — С ликером. Хотите?

— Очень! — честно признался я.

* * *

12. Фрустрация

Дорога Гомель-Брест и в моем мире была весьма живописной, а здесь, с эдаким местным налетом техномагии, и вовсе заставляла пялиться в окно почти беспрерывно. Я одну за другой поедал конфеты с ликером, которыми меня снабдила Ингрида Клаусовна, запивал их водой из пластиковой нольпятки, которую выцыганил у Риковича, и, в общем-то, чувствовал себя вполне прилично, разглядывая проносящиеся за окном пейзажи.

Убранные поля, скирды сена и соломы, коровы, дожевывающие последнюю осеннюю травку на пастбищах, болота и перелески, густые дубравы и березовые рощи, чистые и светлые сосновые боры, многочисленные ручьи, озера и речушки — все это природное, спокойное великолепие Полесья соседствовало тут с творениями рук людских.

Ну, ладно, применительно к этому миру — Тверди — не только людских. Например, на опушках леса иногда взгляд выхватывал аккуратные хутора лесных эльфов — галадрим. Двух- или трехэтажные срубы — терема с крышами из дерна, украшенные резьбой и увитые плющом и хмелем, в окружении таких же изящных деревянных хозяйственных построек выглядели так, будто только-только вышли из сказки. Стада лосей и благородных оленей рядом с такими усадьбами, сторожевые волки, патрулирующие периметр, или медведь в качестве привратника — все это служило отличным напоминанием, что я сейчас нахожусь не на Земле.

Как и многофункциональные харвестеры, висящие над землёй метрах в трех. Бог знает, какая энергия и какие технологии или чары держали в воздухе эти махины размером с хороший рейсовый автобус, но орудовал он своими манипуляторами весьма споро, обрабатывая плодовые сады какой-то местной юридики. Почему юридики? Потому что яблок размером с арбуз в земщине быть не могло по определению. Ходкевичи, Острожские, Олельковичи — роды, утратившие значительную часть своего древнего могущества, но все ещё владеющие обширными доменами на Полесье, растеряли былую шляхетскую спесь и уже лет сто как активно вкладывались в экономику, используя все преимущества, которые давали им природные магические таланты, родовое богатство и привилегии, полученные одаренной аристократией от Государей за верную службу. И конкурировать земским предприятиям с ними было очень и очень сложно.

Мне становилась понятной протекционистская политика для земщины, при которой достать товар, произведенный не на земских фабриках, в том же Вышемире было практически нереально. А перепродажа — сурово каралась. То есть я мог купить себе «Яблочков» в Мозыре, но вздумай я загнать его тому же Женьке Зборовскому — оба получили бы как полагается… Может, и плетей бы дали, бес его знает, надо местный уголовный кодекс дотошно изучить. С другой стороны — во втором полугодии буду десятиклассникам основы юриспруденции преподавать — изучу.

— Чего молчишь, Пепеляев? — спросил Рикович, который вёл машину все это время тоже молча. — Не интересно, куда едем?

— В какие-нибудь дебри, где случилась какая-нибудь бяка, которую проще не убивать и жечь, а обойти или договориться. Ну, или в контейнер запихать, — меланхолично отреагировал я. — Кажется, вариант с турецкой баней, массажем и щербетом в нашем контракте не предусмотрен. Я на щербет и не рассчитываю, когда мне ваши звонят… Но всякий раз, когда за мной ты приезжаешь, бяка эта оказывается особенно мерзкой. Сыскари из Гомеля как-то в этом плане мне больше нравятся. И платят исправно. А у меня, между прочим, четыре урока завтра. География! Там как раз темы с метеорологией связанные, мне б почитать, повторить… Не моя специальность, малость плаваю, понимаешь ли. А тут — срывайся, мчись с тобой невесть куда… Знаешь, что такое альбедо отражающей поверхности?

— Звучит как попытка вызова Сатаны, — откликнулся Иван Иванович. — Но, если рассуждать логически, то, скорее всего, это что-то, связанное с тем, как блестящесть… Что за слово такое — блестящесть? Оно есть вообще? Короче, понятно все — если много снега, он отражает солнечный свет — то становится ещё холоднее! Чем холоднее — тем холоднее! Слушай, прям философия получается — чем хуже, тем хуже…

— Не любишь снег? — хмыкнул я. — Но догадка в целом верная.

— Я в Сан-Себастьяне в последний год работал в основном. Там тепло. Субтропики! Снег только в горах. А теперь вот мотаюсь от Москвы до Бухареста, черти что… Раньше о повышении мечтал, как о манне небесной, а теперь…

— А теперь везешь меня Бог знает куда. И Бог знает зачем!

— Ну, не только Бог. Сейчас и ты узнаешь, — он сунул руку под сиденье и достал оттуда вполне себе изящную трость. И похвастался: — Смотри, как демидовские спецы твой спикулум упаковали! Красота? Красота! Пафосно и претенциозно, но к твоим костюмчикам и штиблетам пойдет. Надо ещё тебе перелом коленного сустава симулировать, чтобы отговорка была, мол — хромаю, потому и трость ношу.

— Я контуженый, — взяв в руки трость, я принялся разглядывать её и ощупывать, и результаты осмотра мне понравились. — У меня проблемы с вестибулярным аппаратом бывают.