Как принцесса из сказки

Саймон был взбешен. Он даже отослал Лили в Вашингтон. Она была так же зла, как он сейчас, но в конце концов сдалась, согласилась и уместила свой изящный задик в такси, которое он вызвал для нее. Только она не вернулась в Вашингтон. Вместо этого вылетела одним с ним рейсом в Сан-Франциско, стараясь не попадаться ему на глаза. Мало того, ухитрилась раньше Саймона оказаться в аэропорту Арката-Юрика. Саймон чуть не лопнул от ярости, когда Лили наткнулась на него все у той же чертовой багажной карусели и как ни в чем не бывало прочирикала:

— В жизни не думала, что вернусь в Гемлок-Бей всего через две недели после того, как сумела убраться отсюда.

Теперь они сидели бок о бок во взятой напрокат машине, и Саймон все не мог успокоиться.

— Как вы только решились на такое, Лили? Мало ли что могло случиться? Каждый шаг — это смертельный риск, а вы…

— Но ведь мы партнеры в этом деле, Руссо, и не стоит об этом забывать, — возразила она, высунув голову в окно, чтобы всмотреться в следующие позади автомобили. Вроде бы никто за ними не следит… — Просто я задела ваше самолюбие, вот и все. Но это не ваше шоу, Руссо! Картины мои. Так что руки прочь!

— Я обещал вашему брату не допустить, чтобы с вами что-то случилось.

— Прекрасно. Так и быть, держите слово. Куда мы едем? Надеюсь, к Эйбу Терклу? Вы говорили, что, возможно, сумеете что-нибудь из него вытянуть. Не насчет коллекционера, разумеется, а насчет Фрейзеров. Поскольку он тут, это явное доказательство того, что они как-то связаны.

— Верно.

— Вы говорили, что Эйб остановился в пляжном домике почти на самом побережье. Знаете, кому он принадлежит? Только не говорите, что моему почти бывшему мужу.

Саймону пришлось сдаться. Ну что с ней поделать?

— Нет, не Теннисону. Но что-то в этом роде. Дом записан на имя папаши Фрейзера.

— Почему вы мне этого раньше не сказали? Значит, мы правы! Разве это не доказательство?!

— Пока не слишком веское. Наберитесь терпения. Все концы скоро сойдутся. Шоссе 211 — очень опасная дорога, как вы уже рассказывали. Мы проедем мимо того места, где ваши тормоза отказали?

— Да, осталось совсем немного.

Лили постаралась не смотреть на то дерево, в которое врезалась когда-то. События той ночи постепенно тускнели, ужас забывался, но времени все же прошло слишком мало.

— Как оказалось, этот Теркл не имеет ни банковского счета, ни очевидных средств к существованию. Значит, Фрейзеры платят ему наличными.

— Я все же не пойму, зачем им столько хлопот? — вздохнула Лили.

— После того как мы убедимся, что мистер Олаф Йоргенсон получил три картины… нет, лучше четыре, так проще, — мы сможем узнать, сколько он за них заплатил. Лично я считаю, что около трех миллионов за каждую. Может, и больше. В зависимости от степени его одержимости. Судя по тому, что я слышал, он не остановится ни перед чем.

— Три миллиона?! Какие огромные деньги! Но идти на преступление…

— О, я многое мог бы порассказать о том, на что идут некоторые коллекционеры! Был один немец, собиравший редкие марки. Он узнал, что у матери есть очень дорогая марка, которую ему хотелось иметь. Но та не отдавала. Тогда он ударил ее по голове мешком с монетами и убил. Надеюсь, это дало вам некоторое представление о том, насколько одержимы эти люди?

Лили ошеломленно уставилась на него.

— Поверить невозможно! Но этот Олаф Йоргенсон — он ведь очень стар и к тому же слеп!

— Странно другое: что он не может подавлять свои желания даже ради такого пустяка, как слепота. Думаю, он не остановится до самой смерти.

— Как по-вашему, у его сына вправду висит над койкой оригинал «Ночного дозора»?

— Я бы ничуть не удивился, — грустно хмыкнул Саймон.

— Но вы поговорите с сотрудниками «Риксмузеума»?

— Да, но поверьте, они не захотят слушать. В лучшем случае попросят экспертов втихаря проверить картину. Если они посчитают ее подделкой, постараются вернуть обратно, но весьма сомнительно, что обнародуют результаты экспертизы. Кстати, мы проверили мистера Монка, директора музея Юрики. У него и вправду степень доктора философии и родословная длиннее вашей руки. Если тут что-то и неладно, Савич пока этого не пронюхал. Но мы копнем глубже. Пошлем агентов в пару музеев, где он работал до того. Продолжайте оглядываться. За нами кто-то следует?

Лили заерзала на сиденье и повернулась к Савичу.

— Нет, никого. И все равно мне не по себе. Для меня это вражеская территория.

— Вполне естественно — после того, что вам пришлось пережить. Вы знакомы с мистером Монком?

— О да.

— Расскажите мне о нем.

— Прекрасные, горящие огнем черные глаза, — медленно начала она, — перед которыми не устоит ни одна женщина. Сексуальные. И в то же время он почему-то казался голодным. Правда странно?

— Прекрасные глаза? Сексуальные? Типично женское мнение.

— А есть и мужское? — съехидничала Лили. — Будь он дамой, вы, вероятнее всего, запустили бы глаза в вырез ее блузки,

— Возможно, возможно. И что?

— Да вы скорее всего даже до ее лица не добрались бы! У всех у вас одна извилина.

— Неужели?

Лили рассмеялась. Не смогла удержаться. Саймон приподнял очки, и она заметила, что он улыбается.