Как прийти в Церковь

Для совершения любого Таинства требуются три «вещи», пишет автор одного из учебников конца XVIII века: 1) «видимая вещь, предложенная для освящения, что материею или веществом зовем», 2) «некой вид словес, коими призываем Святаго Духа для освящения предложенныя вещи: сие формою мы называем»; 3) «священнослужитель, или законнопроизведенное от архиерея для служения сего лицо»[3].

Такое понимание приводило к многочисленным натяжкам. Во-первых, седмеричное число таинств искусственно выделило семь церковных чинопоследований, оставив в стороне и отнеся к категории «обрядов» целый ряд других, не менее важных. Почему, например, брак является Таинством, а пострижение в монашество обрядом? На этот вопрос учебники ясного ответа дать не могли.

Во-вторых, необходимо было доказывать божественное происхождение каждого Таинства, а это не всегда удавалось делать убедительно. Например, если в отношении Крещения и Евхаристии такое установление было очевидно, то в отношении некоторых других Таинств, например Миропомазания или Елеосвящения, вовсе нет. В результате божественное происхождение Таинства Миропомазания доказывалось ссылкой на обетование Святого Духа, которое Иисус дал Своим ученикам (Ин. 7:37–39)[4]. О таинстве Елеосвящения говорилось, что оно существовало в апостольскую эпоху (Иак. 5:14–15), а поскольку апостолы ничего не проповедовали от себя, а учили только тому, что им заповедал Иисус, следовательно, это Таинство – божественного происхождения[5]. Относительно Таинства Брака говорилось, что его Христос установил либо во время пребывания на браке в Кане Галилейской (Ин. 2:1–11), либо когда сказал фарисеям: что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19:6); либо при ином неизвестном нам случае[6].

В-третьих, нелегко было определить «материю» для трех из семи таинств. Очевидно, что в Евхаристии материей является хлеб и вино, в Крещении вода, в Миропомазании миро, в Елеосвящении елей. А какова материя таинств Брака, Священства и Покаяния?

Наконец, необходимость определить в каждом таинстве ту словесную формулу, при помощи которой Таинство совершается, приводила к тому, что из чинопоследования Таинства искусственно выделялись те или иные слова, которым придавали значение «тайносовершительных». В таинстве Покаяния тайносовершительной формулой оказывалась разрешительная молитва (каковой нет в греческом чинопоследовании Таинства, а в русской практике она появилась не ранее XVII века). В таинстве Брака важнейшими оказывались слова «венчается раб Божий (такой-то) рабе Божией (такой-то), «венчается раба Божия (такая-то) рабу Божию (такому-то)» и краткая молитва «Господи Боже наш, славою и честию венчай я».

Изложенное учение о семи Таинствах заимствовано из средневекового латинского богословия и не имеет параллелей в творениях восточных Отцов Церкви первого тысячелетия. На Западе оно сформировалось к XII веку и было догматизировано на Лионском соборе 1274 года и Флорентийском соборе 1439 года (отметим, что на обоих соборах была заключена уния между православными и латинянами). 3 марта 1547 году Тридентский собор (по католическому исчислению, XIX Вселенский) постановил отлучать от Церкви тех, кто считает, что Таинства не установлены Господом нашим Иисусом Христом или что их больше или меньше семи[7].

На православном Востоке первой попыткой систематизации (и схематизации) церковных таинств стал трактат Дионисия Ареопагита «О церковной иерархии». В этом трактате двум тройственным иерархиям священных степеней соответствуют две тройственные иерархии Таинств: 1) Просвещение (Крещение, включая помазание миром); 2) Собрание (Евхаристия); 3) освящение мира; 4) посвящение лиц священных; 5) монашеское посвящение (постриг); 6) тайнодействие над усопшим (отпевание). В том же порядке, ссылаясь на «всемудрого Дионисия», Таинства перечисляет преподобный Феодор Студит[8].

Учение о семи Таинствах впервые появляется на православном Востоке в третьей четверти XIII века, причем появляется именно в качестве попытки приспособления православного учения к католическому. В 1267 году император Михаил Палеолог направляет Папе Римскому Клименту IV «Исповедание веры», целью которого было заключение унии с латинянами: в это «Исповедание» вошло учение о семи Таинствах, наряду с другими католическими догматами, в частности, о чистилище и о Филиокве.

К тому же периоду относится упоминание о семи Таинствах в послании византийского монаха Иова (+1270): «Семь таинств Святой Христовой Церкви по порядку суть следующие: первое Крещение, второе харизма, третье принятие святынь животворящего тела и крови Христовой, четвертое священство, пятое честной брак, шестое святая схима, седьмое помазание елеем или покаяние»[9]. В число семи таинств, таким образом, включено монашеское пострижение, а елеопомазание объединяется с покаянием в одно Таинство.