Как поцелуй феи

Он кивнул, и у меня сложилось впечатление, что эти двое ведут подобный разговор не первый раз.

– Она, вероятно, забудет тебя, – утешала его Мойра. – Но никогда не забудет ту любовь, что ты ей подарил.

Он даже не оторвал взгляд от пола. Это не было утешением, только усугубляло ситуацию. Когда я представляла, что Кассиан забудет обо всем, что нас связывало… обо всем, что мы пережили вместе… Это было слишком жестоко.

Должно быть, задача Эльдорина далась ему непросто. Но он ее выполнил. А бабушка? Неужели она забыла о его любви? Она могла вспомнить судьбу Гвин, но не помнила о своем прошлом. Хотя бабуля дала мне имя Элиза! Имя, с помощью которого Ларимар отыскала меня. Верховная жрица, которая прекрасно знала о моем пути и предназначении с самого начала. Задолго до моего рождения, задолго до рождения моей матери. Позади меня кто-то ахнул. В дверях кухни стояла бабушка. Она была одета в халат и прижала руку к груди.

– Эльдорин, – прошептала она и покачнулась.

Папа вскочил на ноги и усадил ее на стул. Я наполнила стакан водой и вложила его в дрожащие руки.

– Куда он делся? – Ее вопросительный взгляд был направлен на Рубина. – Верни его.

Рубин печально покачал головой.

– Он мертв, – тихо ответил он. – Мне очень жаль. Это было всего лишь воспоминание.

По бабушкиным щекам побежали слезы.

– Я помню его, – едва слышно прошептала она. – Я снова его помню.

– Это вообще возможно? – тихо поинтересовалась я у Рубина. – Все-таки он отнял у нее воспоминания.

Он беспомощно пожал плечами.

– Он не мог полностью отнять их у нее, – ответил мне Квирин. – Для этого любовь была слишком сильна. Он мог лишь заблокировать воспоминания. И по-видимому, блокада разрушилась благодаря использованию ауреолы-пера. Перо может и отбирать, и возвращать воспоминания.

– Это было так давно! – сообщила бабушка, положив руку мне на щеку. – И что я только с тобой сделала!

– Ничего, – поспешила заверить ее. – Совершенно ничего плохого. Не волнуйся обо мне.

– Он бы не нашел тебя, если бы я дала другое имя.

Вероятно, в этом она была права, но ничего изменить уже нельзя.

– Все в порядке, честно. Я бы пропустила самое невероятное приключение и любовь всей моей жизни.

Кассиан, который все это время молчал, откашлялся, и я улыбнулась.

Я бы никогда не встретила Кассиана, и мое сердце избавилось бы от горя и боли. Но если бы я могла повернуть время вспять, мне бы не хотелось упускать ничего из того, что мы пережили вместе. Я не могла отказаться от его любви.

– Мойра знала, что Дэмиан решит когда-нибудь объединить печати и уничтожить наш мир. Она видела это и указала нам на решение. И это ты, – серьезно сказал Рубин.

– Поэтому Ларимар заманила меня в Лейлин и заставила искать снежный шар?

– Это было твое первое испытание, – ответил он. – На самом деле я никогда не смог бы выкрасть шар, потому что его слишком хорошо охраняли. Моя мать, вероятно, придумала это испытание, чтобы проверить, действительно ли ты – та самая девушка.

Я рассмеялась.

– Должно быть, я вас разочаровала. Я ведь оказалась всего лишь маленькой глупой курицей, влюбившейся в Кассиана и познакомившей ее подданных с «Тристаном и Изольдой».

Какие счастливые времена!

– Ты нашла Рубина. Его и шар, ты вернула их, – вмешалась бабушка.

– Чистая случайность, – отмахнулась я. – Понятия не имею, почему Мойра распространяла обо мне подобные слухи. Это просто смешно.

Но я знала, что это было не так. Именно мне дал имя Эльдорин. Мойра видела мое будущее и будущее всего волшебного мира. Видела, что я была крепко-накрепко связана с ним. Какая глупость. Они дали мне имя. Ни меч, ни магические силы, ни возможность метать молнии своими глазами, взбираться по стенам или летать, словно человек-паук. Я ничего не могла. Конечно, когда Дэмиан появится передо мной в следующий раз, я смогу прошептать свое имя и надеяться, что глупый колдун рассыплется в прах. В качестве альтернативы – если это вдруг не сработает, – я смогу попытаться убежать.

– Ты должна смириться со своей миссией, – сказал Рубин. – Без тебя мы обречены на погибель. Ты – хранительница печати. Только ты сможешь объединить и уничтожить печати.

Звучало как фраза из фильма категории B. Я слишком часто смотрела отвратительные фильмы со Скай. Почему, собственно, Кассиан и отец ничего мне не говорили? Разве они не должны были защищать меня? Или, по крайней мере, один из них?

– Мы будем сражаться на твоей стороне, – сказал Квирин. – Ты не одинока.

– Мне нужно прилечь. – Бабушка поднялась со стула. – Он забрал у меня воспоминания? – уточнила она у Рубина.

– Ему было нелегко, – ответил он, и у него на лице было написано, как ему не хотелось вести этот разговор.

– А потом он женился на твоей матери?

Интересно, откуда она это знала?

– Любил ли он ее? – неумолимо продолжала она.

– Я так не думаю. Но она ему нравилась.

Бабуля кивнула, а затем позволила папе отвести ее в комнату. Мне было ее бесконечно жаль.

Тем временем на улице стало светать. Скоро на кухне появятся мама с Финном.

Рубин повернулся к Кассиану. Каждое движение, казалось, причиняло боль, потому что он скривил лицо.