Как полюбить врага?

«Не тронусь с места! – я сказал. –

Чтоб брат меня не потерял».

Плечами старичок пожал,

Снял плащ и в руки мне отдал.

«Держи, а апосля вернешь,

Как брат приедет – принесешь».

Я за калиточкой сижу,

Один весь город сторожу.

И убежал за дверь рысцой…

Дождь оказался затяжной.

Все шел и шел, и час прошел,

А брат мой так и не пришел.

А ветер в даль белугой выл,

Себя я проклинал, корил.

Но все затихло наконец,

И солнечный святой рубец,

Разрезав, небо осветил –

Мой страх немного отпустил.

За божьим светом брат бежал

И что-то издали кричал.

И мне б спешить, благодарить,

А я подумал: «Будет бить!»

А он приблизился, обнял

И сам зачем-то зарыдал.

Он ничего не понимал:

«Откуда плащ, зачем удрал?»

Пришлось все долго объяснять

Про то, как я решил слинять,

Что надо курточку отдать

И с ветерком домой шагать.

Мы ржавую открыли дверь,

Там поджидал лохматый зверь.

Пес вымерил большой прыжок,

Прошел по телу холодок.

А он нас принялся лизать,

Мы стали дико хохотать,

Собаку нежно обнимать,

Шерсть гладить, за ухом чесать.

И мы играючи, живьем

Ввалились к сторожу втроем.

Старик спросил: «

Ну что, нашлись?

Не стой в дверях, иди садись!

И ты присядь, конфету съешь.

Я тут в тепле проел всю плешь:

Чего сидит, кого так ждет?

Вода ведром с небес течет!

Я тут, сынки, поговорил

С одним из заводских водил.

Он вас до дому отвезет.

Вон видите: КамАЗ вас ждет!

Водила – добрый мужичок.

Ему шепните адресок.

Уходит солнышко за грань,

Темнеет наша глухомань.

Погрейтесь у меня чуток

И возвращайтесь в городок.

Друг друга не бросайте впредь,

Мир можно и вдвоем смотреть.

Он – брат, на то и богом дан,

Чтобы делить все пополам.

В нем мать твоя и твой отец,

Он предков всех твоих венец.

А если ты не чтишь дедов,

То и себя забыть готов.

Вас лепят из одной муки,

Твой брат – это почти что ты!

Заботу старших принимай,

Они мудрей, не забывай.

Дань поколениям отдать

Через тебя сумел твой брат.

Сквозь безответную опеку

Любовь к родному человеку,

Сквозь все терпения сотни сил

Он душу нежно огранил.

Ну всё, внучки, крадется тьма,

А потому спешить пора.

Для вас всегда проход открыт

В мой скромный, дружелюбный быт».

Мы крепко обняли его,

Все на мгновение замерло:

Дыхание, сердце, мир вокруг,

Гам превратился в инфразвук.

И ожило все через миг,

У старца засветился лик

Улыбкой светлой и родной,

А мы отправились домой.

Водила быстро нас домчал,

В дороге головой качал,

Мол, как же так в такой глуши

Вы оказались, мальчиши?

Скороговоркой лил рассказ,

Как пулемет строчил мой глас.

Отыгрывал я как актер.

Молча внимал и вел шофер.

КамАЗ к подъезду подъезжал,

Когда я притчу дочитал.

И через несколько минут

Сидел в тепле раздет, разут. (Предложение построено не совсем корректно, складывается впечатление, что через несколько минут в тепле, раздет и разут, сидел КамАЗ.)

Смотрел, как крутит барабан.

Внутри – как будто океан.

Там скатами белье кишит.

Машина нервно дребезжит.

Вот–вот родители придут

И в порошок меня сотрут.

Брат бешено урок строчит.

И вот уже звонок жужжит.

Я спрятался и не иду,

Что дальше будет, тихо жду.

А брат дает такой ответ:

Мол, нареканий ко мне нет.

Что форма сушится, висит,

Что он с уроками спешит.

Отец зашел и стал ругать,

Что нужно сочинение сдать.

А где оно? Егор поник,

Тут я из комнаты возник

И закричал: «Не сметь ругать,

Ему я буду помогать!

Все буквы за ночь изучу,

К утру что надо напишу».

Поднялся смех. Отец и мать

Нас стали крепко обнимать.

Звенел сервиз, котов пугал,

А вечер тот конца не знал.

А утром кашель и озноб –

Таков был подвигов итог.

На месяц мы вдвоем слегли,

Лечили нас все чем могли.

Втирали в тело едкий спирт,

Ежом казался старый бинт.

Горел горчичник на спине,

Но всех счастливей на земле

Был я: стал другом брат,

Хотя недавно был мне враг.

Снова в школу

Болезнь ушла, и в горле ком.

Иду с огромным рюкзаком.

Учителя я оскорбил,

И в класс войти не хватит сил.

Мне б провалиться от стыда

Сейчас неведомо куда.

Бреду я головою вниз,

Гоню ногой опавший лист.

И кто-то вдруг плечо задел,

Я посмотрел и обомлел:

Учитель предо мной стоял.

Что делать, я не понимал.

«Привет, боец, – промолвил он, –

Не против, если мы пойдем вдвоем?»

«Нет», – все, что я сумел сказать.

«Так вот, – решил он продолжать, –

При первой встрече я был груб.

Прошу, прости меня, мой друг,

Вот только должен заявить,

Что не смогу вас рассадить.

Терпи, браток, нет больше мест.

Даст бог, наш укротится бес

И с партами решим вопрос.

Не вешай свой курносый нос».

Я же в ответ кивал, мычал

И ничего не отвечал.

Не извинился, не сказал,

Что всю вину я осознал.

Что как смогу, так искуплю

И хулигана потерплю.

Сам воспитанием займусь

И, если надо, подерусь.

Тогда, быть может, выйдет толк.

Сверчок пусть знает свой шесток.

И медленно обдумал план,

Казалось, он был без изъян. (корректно «без изъяна» или «без изъянов», но тогда нарушится рифма, так что просто рекомендую переделать предложение)

С учителем в наш класс зашел

И хулигана не нашел.

Вокруг царила суета,

Носились все туда-сюда.

По времени звонок был дан,

Все встали по своим местам.

Я молча подошел и сел,

Учитель пристально смотрел:

«Ты видишь, Влад, весь класс стоит

И укоризненно глядит.

Но в этом нет твоей вины,

Ведь наш устав не знаешь ты.

Перед уроком нужно встать,

Так принято учителя встречать».