Как поймать Кошку

Я настолько ярко представил, как она выгнулась, как разкинула тонкие ножки с поджатыми от возбуждения пальчиками, что уже и не замечал, как сам, не переставая трогаю себя, как получаю от этого дикий, болезненный кайф, и шептал, шептал, шептал, слыша свой хриплый голос, ее ответные тихие вздохи и сходя с ума:

- Хочешь... Хочешь меня? Потрогать? Хочешь?

- Хочу...

ААААААА!!!!

- Хочешь ротиком... Сама... Взять?

- Хочу...

Сукасукасукасукасука!!!

Все, не могу больше, всеооооо!!!

- Катенька, маленькая, маленькая моя, моя, моя... Я приду сейчас, слышишь? Я приду, открой дверь, я приду к тебе...

И не сразу понял, что за стеной наступила тишина. Настороженная. Испуганная.

А потом сдавленный вскрик, шорох, топоток босых ножек, и хлопок соседской двери!

Бл********!!!!

Переборщил!!!!

Дурак!!! Кретин!!! Идиот озабоченный!!! Неосторожный!!!

Все эти слова и еще очень много других я орал внутри себя, уже выбегая, как был, в одних спортивках и босой, следом за пугливой кошкой в подъезд.

В этот момент я вообще ни о чем не думал, реально! Просто повиновался инстинктам. Догнать! Догнать мое! Схватить! Живот скручивало от спазмов нереализованного возбуждения, и это подгоняло похлеще всяких инстинктов.

Кошку я догнал уже у выхода на подъездный балкон. Подхватил на руки, прижал к голой груди, растерянную, испуганную, маленькую такую, очень надеясь, что она все еще возбуждена, и мой запах ей понравится. Нравился же до этого, я ж чувствовал. Так почему не теперь, когда она едва от голоса моего не кончила?

Она пищала, трепыхалась, царапалась даже немного. Но я терпел. И упрямо тащил ее к себе. В квартиру. В комнату. На кровать. Под себя.

Не церемонясь, спиной на матрас, и тут же зацеловывая, что-то шепча неразборчивое и возбуждающее, чтоб опять не думала, забыла, просто отключила мозг, как совсем недавно, от моего голоса только. А сейчас все в комплексе работало: и тело, и голос, и запах, и ласки.

И я сдерживал себя, понимая, что надо успокоить, настроить, уговорить. И уговаривал. И ласкал, кайфуя от ее кожи, ее мягкости, которую я помнил, но сейчас, кажется, еще мягче! Ее вкуса, терпко-сладкого, сносящего крышу за одну секунду. Ее стонов, которых добился уже очень скоро. Потому что ну куда ей, слабой и все еще заведенной, со мной бороться? Я просто оглушил ее своим напором, своими поцелуями, своими ласками.

Комбезик ее смешной, джинсовый улетел куда-то прямо сразу же, топик, скрывающий маленькую красивую грудь, трусики розовые, такие славные... Не до этого, нет! Потом буду любоваться, может, заставлю ее опять все это надеть, навернуть две шишки на голове, так похожие одновременно на рожки и на кошачьи ушки, и буду мееедленно-мееедленно ее раздевать, обцеловывая каждый сантиметр свободной от одежды кожи. Это будет потом. А сейчас сил едва хватало на быстрые, эффективные ласки: по груди, сжать соски, негрубо, но сильно, так, чтоб вздрогнула, чтоб глаза ее закатились от удовольствия, ниже, поцелуи по животику дрожащему, ниже! К клитору, попробовать, сначала губами, поласкать, потом ниже! Ноги удержать, а то отчего-то стыдится. Кошка, ты ли это? Нет уж, я тебя везде, везде попробую.

Пальцами между губок и внутрь! Выгнулась, дрожит, хнычет. А внутри-то тесно! Черт! Словно девочка! Чистая-чистая! Нежная и вкусная. Несколько раз пробных туда и обратно! Вынуть! С хлюпом! Течет, бл*, как течет! Это же кайф нереальный. Не удержался, попробовал! Сладкая! Заволокло дурманом.

Не могу больше. Скользнул выше, лицом к лицу, пальцы ей в рот. Раскрыла губки понятливо, облизнула, зрачки еще сильнее расширились, вздыхает тяжело, прерывисто. Да, девочка, ты вкусная, да...

Ноги на плечи, чтоб сразу, чтоб на полную длину. Потому что нереально больше терпеть. И хватит. Хватит! Держись, Кошка!

Выгнулась и застонала, громко и жалобно, когда вошел. Нет, не вошел, сука, не так, не так! Вонзился, бл*! Сразу! Не терпя больше! И глаза в глаза, губу закусила, смотрит, в глазах - муть, морок, затягивает, не дает думать, не дает понимать, где я, на этом свете, на том? Пофиг! Вот реально, пофиг! С ней - хоть куда! Только с ней! Только так! Чтоб смотрела, как сейчас! Чтоб стонала, давай, давай, громче, громче!!! Чтоб слезы из глаз! Тоже - сладкие! Вся она - сладкая, погружаешься, как в патоку, и не выбраться! И не надо, не надо! Не хочется выбираться! Тонуть хочется! Вместе, вместе, вместе!

Она выгибается, стонет, шепчет что-то тихо и жалобно, прижимается сильно, целует беспорядочно, куда попадет, принимает меня так сладко, так полно, как никто. И она сама маленькая, такая там маленкькая, словно я у нее первый! Или второй! Нет, первый! Смотрит, как-будто первый! И это сносит! Мозги сносит! Хочется только сильнее, только глубже, только с ней! Вместе!

Я кончаю только после нее, насладившись ее оргазмом, наверно, еще круче, чем своим. Потому что она нереально красивая. Она нереально нежная. Она - моя. Только моя. Теперь никуда не денется, никуда.